"Сергей Максимович Исаченко. Где-то в Курляндии " - читать интересную книгу авторакамнями.
- Надо уточнить расстояния до целей, - проговорил Игнат, всматриваясь в предрассветную мглу. - Вчера днем отделенный рассказал нам, да мы и сами видели, что прямо перед нами в 350 метрах находится пулеметная точка противника, а правее нее - блиндаж. Это наши главные объекты, за ними и будем наблюдать. Но уточнить расстояние не мешает. Как мы это сделаем? - обратился он к Ане. - Подождем рассвета, - неуверенно ответила девушка, - и при помощи оптического прицела... Нас учили на курсах так. - Правильно учили. Но это днем. Да и то не всегда целесообразно, потому что по блеску окуляра немец может обнаружить тебя. А когда темно, можно использовать трассирующие пули. Он зарядил винтовку патроном с трассирующей пулей, установил прицел на 350 метров и выстрелил. Пуля легла на линии расположения блиндажа. - Значит, правильно. Теперь будем ждать. Как только рассвело, стали наблюдать. Часа через два гитлеровец, дежуривший у пулемета, высунулся из-за бруствера. Игнат быстро прицелился и выстрелил. Немец упал. На выстрел из блиндажа вылез еще один фашист. Аня не успела даже навести винтовку, как Сухов снял и этого гитлеровца. - Есть еще двое, - сказал Игнат. Он достал из кармана нож и сделал на прикладе две зарубки. Всего их было уже 36. Аня хотела расспросить об этих зарубках, но Игнат заметил: - Больше здесь оставаться нельзя. Надо перебираться на запасную позицию. Они осторожно переползли к намеченной вчера коряге. И вовремя. Только огонь из пулемета, а потом начали обстреливать ее и из миномета. В этот день больше не удалось поохотиться, гитлеровцы даже носа не высовывали. Вечером вернулись в землянку, поужинали, и, когда стали протирать винтовки, Аня спросила: - Скажите, Игнат Савельевич, эти зарубки на прикладе - отметки об убитых фашистах? - Это мой счет мести врагу. А мстить мне есть за что... Он вынул из кармана гимнастерки потертый конверт и извлек из него небольшую карточку. Долго смотрел на нее, скорбно сжав губы. - Вот, погляди, - протянул он карточку Ане. - Это была вся моя радость, моя утеха. Аня взяла фотокарточку. С нее смотрел мальчик с вихрастыми волосами и курносым носом. - Сын, Костя... единственный, - промолвил Игнат. - Умертвили фашисты. Сожгли его, как и многих жителей нашей деревни. Мне написала об этом жена после освобождения района от оккупантов. Игнат бережно поцеловал фотокарточку сына и спрятал ее обратно в карман гимнастерки. Глаза его загорелись гневом, он сжал голову руками и проговорил: - Эх, если бы когда-нибудь увидеть этого фашиста, бросившего в огонь моего Костю, если бы встретить его в бою, я бы покарал его страшной карой, я задушил бы его своими руками... С раннего утра они снова были в засаде. На этот раз пришлось долго и терпеливо ждать. У Ани замерзли ноги, затекли руки, державшие винтовку. Но |
|
|