"Николай Исаенко. Вижу противника! (про войну)" - читать интересную книгу автора

ошибки, отстаивать новые представления и следовать им на практике.
Кстати, после описанного собрания я, наконец, поговорил с майором
Аритовым о своих расхождениях во взглядах с Орловым.
Аритов положил руку мне на плечо:
- Не думаю, что вы расходитесь во взглядах, Николай Федорович. Просто
Орлов тяжело болен, ему, по всей видимости, запретят полеты, он избегает
лишних осложнений, только и всего. Ничего. Сам я разделяю ваши взгляды. На
мою поддержку можете рассчитывать всегда. Будем бить врага с умом, без
пощады!
Эти слова Аритова послужили как бы прологом к развернувшимся событиям.
10 марта 1943 года полк открыл боевой счет. В 8.30 2-я эскадрилья
группой из восьми "лаггов" под командованием капитана Черкашина вылетела на
прикрытие двенадцати "илов" 503-го ШАП, штурмовавших восточную окраину
станицы Абинская. При подходе наших самолетов к цели две пары вражеских
истребителей Ме-109, прорвавшиеся сквозь группу истребителей верхнего яруса,
пытались атаковать штурмовики. Капитан Черкашин, руководивший группой
истребителей непосредственного прикрытия, находясь выше врага, развил
большую скорость, решительно атаковал и сбил в режиме набора высоты ведомого
второй вражеской пары. "Мессеры" немедленно покинули поле боя.
Из наземных войск тут же сообщили об успехе наших летчиков в штаб 5-й
воздушной армии, оттуда сразу позвонили в полк. Благополучно приземлившуюся
группу сбежались поздравлять все, кто был свободен от службы. Черкашина
качали. Летчики радовались за командира 2-й эскадрильи, немного завидовали
ему.
На следующий день, 11 марта, сбил первый вражеский самолет и я.
В 5.00 я получил приказ произвести разведку войск противника,
установить интенсивность передвижения на шоссейной и железной дорогах между
станицами Крымская и Абинская. Прикрывала меня четверка "лаггов" под
командованием капитана Смирнова.
Движение на вражеских дорогах оказалось вялым, но примерно в пяти
километрах от Абинской, в лесистой балке я обнаружил большое количество
замаскированных танков и автомашин, а на подходе к Абинской идущий встречным
курсом, метров на 100 выше, фашистский корректировщик ФВ-189. Вражеский
летчик сразу разобрался в обстановке, резко спикировал, нырнул под мой
"лагг", надеясь уйти безнаказанным. Но теперь я был учен. Предупредив
капитана Смирнова, что иду в атаку, и попросив прикрыть меня, развернулся,
сам круто спикировал до высоты 600 метров и атаковал "раму" снизу. Первый
залп пушки и пулеметов с дистанции не более ста метров пришелся по правому
мотору "рамы"; увидев языки пламени и дым, поваливший из мотора, я довернул
огненную трассу на кабины летчика и стрелка.
ФВ-189 перешел в крутое пикирование с правым креном, упал и взорвался.
- Это вам за Витю Юдина, гады! - крикнул я.- За Витю!
Капитану Смирнову показалось, что я кричу "Зовите!" и он крикнул в свою
очередь:
- Теперь им поздно кого-то звать! В тот день полк вылетал на боевые
задания еще шесть раз: трижды - на прикрытие штурмовиков и трижды - на
прикрытие наземных войск. Я два раза вылетал ведущим группы, прикрывающей
войска. В обоих вылетах нас атаковали со стороны солнца пары Ме-109. Однако
потери понес именно враг: благодаря эшелонированному расположению "лаггов" и
нашей большой скорости группе удалось сбить на преследовании два Ме-109.