"Максим Исаев (Штирлиц). Оживление (интеллектуальный любовный роман с элементами мистики)" - читать интересную книгу автора

к себе все крепче и крепче, чувствуя под пальто ее крепкую грудь и все-таки
горячие бедра, в голове все шумит и кружится. Она оказалась в юбке, жалко
было сразу дотрагиваться замерзшими руками до голого тела, поэтому я
подождал, когда руки немного согреются и потом уже стал постепенно
пробираться вглубь ее одежды, расстегивать пуговицы, застежки, ощупывая
кружева и жаркие выпуклости, переливающиеся под ладонями в глубине пути.
Наконец, я коснулся ее изогнутой талии, скользнул ниже и ощутил ее
прекрасную упругость. Она явно старалась повернуться в наиболее выгодном
ракурсе, подставляя мне разные стороны своего организма.
Оказалось, что мы уже давно лежим на ее мягком плаще, раскинувшемся
среди большого сугроба. Мороза и ветра я уже совершенно не чувствовал, руки
окончательно согрелись, голод пропал, и пальцы даже нашли в середине моей
герцогини влажный источник тепла. Вскоре ей также удалось поймать желанный
предмет, хотя мне тогда еще казалось, что момент для этого, может быть,
выбран еще рановато, поскольку вокруг я видел лишь искрящийся снег,
шатающиеся черные деревья и далекие звезды, проносящиеся мимо с огромной
скоростью.
Наконец, кладбище озарилось диким нечеловеческим криком, я испугался,
но в этот момент мне ничего уже не оставалось делать, как продлить эту
сирену как можно дольше, а когда опять наступила тишина, я все еще был
оглушен и потом уже не смог прийти в себя долгое время.
- Мой милый, ты уже забыл, куда мы идем? Я страшно хочу есть!
А у меня перед глазами все еще неслась Полярная звезда, Скорпион, Весы
и другие созвездия. Подняться было нелегко, но, впомнив о брошеной за
оградой машине, я начал постепенно возвращаться к реальной жизни. Скоро уже
пойдут ночные новости, и заправка, наверное, еще работает. Мы прошли еще
несколько шагов по снегу, как вдруг герцогиня начала спускаться куда-то вниз
по небольшой лесенке, ведущей к деревянной дверце.
- Идем со мной, а потом вернешься к своему железу.
Ее плащ растянулся на несколько ступенек. За дверцей начинались
полутемные сени с каким-то хламом, но герцогиня уверенно прошла дальше. В
глубине открылась другая, уже более крепкая, дубовая дверь с медными
ручками. Лимоном разлился входной колокольчик, и мы очутились в гардеробе,
обитом бордовым бархатом, сочетающимся с черными лакированными панелями и
зеркалами. Видимо, мои главные приключения еще были впереди.
Швейцар в смокинге и седых бакенбардах, наклонившись, принял плащ моей
дамы и мои дырявые перчатки. Приглядевшись, я узнал давече пьяного
кладбищенского сторожа. Он что-то спросил тихим басом у моей спутницы, она
кивнула и посмотрела на меня сияющими глазами. В открытом вишневом платье
она была великолепна. На груди сверкало брилльянтовое ожерелье, из-под
шлейфа виднелись туфельки, а сзади вырез был почти откровенным призывом.
Перемена, произошедшая с моей пьяной пассажиркой, должна была бы меня
удивить, но я, видимо, тогда уже плохо соображал, и все представлялось мне в
другом свете.
Повернувшись перед зеркалом, она поправила прическу и сказала:
- Надеюсь, пятна на этом платье ты мне пока не оставил.
- Возьми вот этот кусочек ваты, - можно подумать, что остальные платья
я ей уже испачкал!
Приготовившись к приему, мы вошли в следующее помещение сквозь черные
занавески, на которых были вышиты магические символы и непонятные буквы. На