"Максим Исаев (Штирлиц). Оживление (интеллектуальный любовный роман с элементами мистики)" - читать интересную книгу автора

рюмок и других звуков, характерных для большого ресторана. Клубы дыма
всплывали кверху и сливались с духами декольтированных дам. Большинство
присутствующих все-таки было по-проще, их столы практически ничем не
освещались.
Я замер, очарованный пестротой костюмов сидящих. Фраки, веера,
ботфорты, кафтаны, парики, халаты, доспехи и прочие виды одеяний, которые
успело поносить человечество, - моя мечта о маскараде, наконец, воплотилась
в жизнь, если этот подземный мир можно только назвать жизнью. Вот колоритный
усатый мужчина с орлиным взором, затянутый алым шелковым поясом, поводя
рукой с полным бокалом, заговорил на грузинском языке. Не зря все-таки рядом
Малая Грузинская улица! Сидящие за его столом подхватили мелодию на
несколько голосов, и полилась ветвистая мозаичная песня, которую я не раз
слышал у себя дома на пластинке, купленной лет двадцать назад. Постепенно
музыка уходила все дальше и дальше, а мое внимание приковал другой столик,
за которым сидело несколько человек в гусарских мундирах. В середине этого
стола вместо свечи в большой серебряной чаше жидким пламенем горел пунш,
рядом с курчавым человеком на столе лежали дуэльные пистолеты, толстяк в
очках, поднеся близко к глазам рукопись, пытался разобрать буквы, залитые
чем-то красным.
- Однако покойники неплохо проводят время, - подумал я, глядя, как
какой-то художник аккуратно обводил соски обнаженной до пояса натурщицы
всеми цветами радуги. Где-то я уже видел эту даму, и сразу вспомнил, что она
как две капли воды похожа на маху Гойи. Неужели она бывает здесь, в Москве?
За другим столиком сидел благообразный старик в парике и что-то писал
на нотной бумаге, подыгрывая себе левой рукой, от движения которой пламя его
свечи колебалось и костюм переливался дорогой вышивкой. Если и после смерти
он продолжает сочинять, кто тогда сможет услышать эти вещи? Может быть, эти
записи потом подбрасывают в библиотеки, а все думают, что они "случайно
обнаружены"?
Я и раньше особенно не сомневался, что покойники выходят на
поверхность. Про это столько написано! Иногда ночью, лежа в бессонице, я
чувствовал в комнате присутствие невидимых духов, слышал их вздохи,
сморкание, шаркающие шаги. Мне становилось страшно, я читал молитву, и все
исчезало. Можно называть это бессмертием души, жизнью после смерти или
вампиризмом, но чьи-то тени всегда всегда рядом с нами. Даже занимаясь
любовью в пустыне, нельзя быть уверенным в том, что за вами не подсматривает
какой-нибудь отвратительный старец.
Я оглянулся, но княгини рядом уже не было. Что теперь делать? Пора бы
мне определиться и хотя бы найти выход на улицу. Я бросился назад. На пути
мне попадались пустые стулья, чьи-то портфели и чемоданы, тюки и узлы,
расставленные в проходах между столами. Пирующие словно не замечали меня,
будто между нами была невидимая стена, и к кому бы я не обращался с вопросом
о выходе, кого бы не хватал за руки, за плечи, на меня никто не обращал
внимания, будто я был просто назойливой мухой. Конца залу не было видно, и
народу вокруг становилось все больше и больше. Ловкие официанты улыбались,
словно набрав в рот воды, и проскальзывали мимо, виртуозно вертя подносами.
В конце концов мое терпение лопнуло, и я решил вначале подкрепиться.
Выбрав на одном из столов блюдо с разным мясом, я выхватил у сидящего
рядом джентльмена вилку и мгновенно схватил с блюда кусок карбоната. На
каменном лице холодного денди не дрогнул ни один мускул, он лишь щелкнул