"Иван Изакович. Одиночество" - читать интересную книгу автора

этого загадочного путешествия. Хочешь, я нарисую его на карте?
В Героне заговорил специалист. Сначала сплошной линией, затем пунктиром
он обозначил последнюю часть пути Бенста.
- Двадцать второго марта он достиг Фолклендских островов. Это был самый
южный пункт его путешествия. Здесь он внезапно изменил курс и медленно,
как бы колеблясь, порой делая зигзаги, повернул судно на север. В течение
нескольких недель - кто знает почему? - он бродил неподалеку от берегов
Бразилии и наконец направился к Карвуэйрским островам. Как раз к этому
времени относятся самые странные записи в его дневнике: это обрывки
каких-то предложений, непонятные нагромождения чисел. Возможно, это шифр.
Я пытался их разгадать, но не сумел. Вот тогда-то я впервые и задумался,
все ли у него было в порядке с психикой... Вероятно, что-то с ним
случилось, может статься, болезнь, жара, перенапряжение, результат
длительного одиночества... Трудно гадать. Где-то вблизи Гаити связь с
внешним миром возобновилась. Это был поток сообщений, из которых ничего
нельзя было узнать ни о пути следования судна, ни о состоянии самого
Бенста, ни о его настроении, самочувствии. Записи в судовом журнале
заканчиваются двадцать четвертого июня... За две недели до того, как
французский корабль обнаружил пустое судно.
Телефонный звонок заставил майора Герона снять трубку. Он молча передал
ее Смиту.
Звонила Джуна, супруга Бенста. Смит терпеливо заверял ее, что она
ничуть не помешала, они как раз сидят над судовым журналом Дональда и он
сам собирался ей звонить. В ответ он услышал новость, которая его
взволновала: сегодня после обеда ей принесли личные вещи мужа, которые
оставались на палубе судна. Среди них были какие-то магнитофонные
пленки...
Большего Смит и желать не мог.
В тот же вечер в доме Бенста встретились трое: Смит, Герон и доктор
Флеминг, их бывший одноклассник, ныне известный психолог, который взял на
себя труд изучить судовой журнал Бенста.
- Господин доктор, правда, в дневнике Дональда нет ничего такого, что
могло бы пролить свет на его... словом, на то, что произошло? -
нерешительно обратилась к нему Джуна.
- По правде говоря, я как психолог с волнением читал его дневник, -
задумчиво произнес доктор Флеминг. - Записи весьма разнообразны: там есть
любопытные рассуждения, афоризмы, размышления по поводу возникшей
опасности и длительного одиночества. Иногда они занимают целую страницу,
порой это всего лишь одно-два предложения; нередко они носят сумбурный
характер, в них трудно найти смысл, иногда загадочны. Но как раз в них-то,
я полагаю, и следует искать ответ на вопрос: "Что случилось с Дональдом
Венетом?" Взгляните, он начал записи цитатой из Сенеки, точнее парафразом:
"На многое мы не решаемся не потому, что это трудно осуществимо, но
потому, что нам не хватает смелости". Не правда ли, весьма симптоматично?
Видимо, для большей наглядности Бенст на полях каждой страницы обозначил
тему. Первую он сформулировал просто: "Плавание". Прочитать вам несколько
строк?
Все кивнули.

"Это - страсть, страсть, от которой мне уже не избавиться. Тот, кто еще