"Иван Исаков. Первое дипломатическое поручение (про войну)" - читать интересную книгу автора

представлялась иначе миссия в Константинополе. Он мечтал, что будет
привлечен к обсуждению стратегических проблем - ну хотя бы к "оценке
оборонительных сооружений Проливов", или к "проблеме исторического и
военного значения Средиземного моря для России", или к чему-либо в этом
роде. Немитц перебрал в памяти все операции адмиралов Ушакова, Лазарева и
Нахимова. Высадку русского корпуса на Босфоре во время восстания египетского
паши. Смелые операции ныне здравствующего вице-адмирала Макарова на пароходе
"Константин" во время последней войны с турками и многое другое.
Но оказалось, что его использовали лишь как фельдъегеря или
чрезвычайного дипломатического курьера.
"Нет! Я постараюсь осмотреть исторические памятники и через военного и
морского агентов* добьюсь посещения верфей, обсерватории и гидрографического
департамента, то есть всех тех мест, куда допускаются иностранцы. Наверное,
к тому же в посольстве имеется отличная библиотека! Тогда фельдъегерь Немитц
вернется в Севастополь, не только выполнив возложенную на него задачу, но и,
помимо того, сделает блестящий доклад в офицерском собрании", - мелькало в
голове мичмана.
______________
* Так официально именовались атташе.

Посол понял состояние гостя и в дружески-шутливом тоне старался
рассеять его настроение. Но неожиданно об этом позаботились другие...
Когда завтрак подходил к концу и застольная беседа угасала, дежурный
секретарь после тысячи извинений попросил разрешения у патрона встать из-за
стола "по делу", хотя никто не заметил, каким образом и кто его вызвал.
Через минуту он вернулся и опять с многими извинениями попросил позволения
вручить мичману конверт, ссылаясь на то, что посланец, главный кавас*,
германского посольства, настаивает на немедленном его вручении адресату.
______________
* Cavas - так называемая "консульская гвардия", нанимаемая посольствами
в странах Леванта Обычно носят вычурные национальные костюмы и выполняют
обязанности охранников, швейцаров, курьеров и т.п.

Зиновьев разрешил мичману, не ожидая конца завтрака, ознакомиться с
содержанием пакета.
Советник посольства Щербачев насторожился. Слишком уж неожиданной и
необычной была эта почта.
Роскошный конверт оказался незапечатанным. В углу вложенного квадрата
из слоновой бумаги с золотым обрезом был вытиснен вычурный герб
константинопольского яхт-клуба, "созданного заботами и попечением старейшин
дипломатического корпуса при Блистательной порте". Красивым готическим
шрифтом было написано, что "члены тевтонской секции клуба будут рады
приветствовать в интимном кругу дорогого гостя..." Дальше с немецкой
пунктуальностью следовал адрес, час и минуты, форма одежды, "без дам" и
другие не менее важные указания, которые знающему местные обычаи
подсказывали, что состоится попросту холостяцкая попойка. И самое главное,
что, кроме немцев, на ней никого не будет.
Однако более неожиданным выглядел адрес: "Офицеру Российского
императорского флота - господину Немитцу фон Биберштейну А.В.".
- Очевидно, здесь какое-то недоразумение, - сказал мичман, протягивая