"Иван Исаков. Первое дипломатическое поручение (про войну)" - читать интересную книгу автора

Роскошно убранный так называемый большой тронный зал дворца Долма-Бахче
блистал от света бесчисленных хрустальных люстр, дробящих свои лучи на
сотнях золоченых мундиров дипломатов и военных, обильно декорированных
алмазными звездами, атласными лентами и эмалевыми орденами.
Немитц, стоя среди относительно скромных должностных чиновников,
пытался найти наиболее близкое определение для зрительного впечатления и не
мог не остановиться на слове "ослепительно".
Так как ему не нашлось места ни в одном из посольских ландо,
следовавших кортежем от площади к дворцу, мичман добрался сюда загодя. Он с
интересом осматривал дворец и съезжавшуюся знать - как турецкую, так и
представляющую интересы европейских держав и САСШ.
Характерно, что турецкие сановники и генералы были расшиты, раззолочены
и усыпаны бриллиантами значительно больше, чем их иностранные коллеги тех же
рангов, - но все же покрой и форма мундиров были заимствованы в Европе.
Единственно, чего нельзя было увидеть, - знаков в форме креста. Здесь
мусульманская символика победила христианскую.
Еще один завет Магомета соблюден свято - нет ни одной женщины.
На какой-то момент Немитц почувствовал, что он заворожен всей этой
мишурой, блеском, обилием света и монотонным жужжанием раззолоченных
статистов. Но как только пропало наваждение, появились критические мысли.
Печально и даже в какой-то мере курьезно созерцать всю роскошь приема,
когда память безжалостно подсказывает, что все это великолепие сияет в долг
или в кредит, так как казна Блистательной порты еще со времен Крымской войны
находится в состоянии беспросветного дефицита, возрастающего с годами.
Кредиторы, вернее, их полномочные представители, находятся тут же, так как
они ведают всеми доходами султанской казны и ревниво оберегают интересы
своих хозяев, сидящих в Лондоне, Берлине, Вашингтоне, Вене, Париже и
Санкт-Петербурге.
Все это было известно молодому мичману. Но он еще не знал продолжения
этой печальной истории.
Если бы послы пассивно оберегали старые капитуляции, то были бы быстро
оттерты. Вот почему все эти представители и главы миссий, вплоть до самого
Вильгельма II, лично совершившего своеобразное паломничество к "святым
местам" и дальше - в Багдад, вели упорную и ожесточенную борьбу за новые
концессии: железнодорожные, портовые, пароходные, банковские и за удержание
Проливов в сфере своего влияния. По той же причине военных мундиров на
селямлике было не меньше дипломатических.
Обрюзгший султан Абдул-Хамид II, одна из самых мрачных личностей в
истории, проследовал к трону. На какое-то время наступила тишина.
Министр двора совместно с дуайеном* возглавили церемониальное
прохождение мимо кровавого падишаха, которого в душе презирали и ненавидели
почти все из полномочных и чрезвычайных, сейчас сладко улыбающихся. Но
огромная свита турецких сановников и пашей, размещенных в соответствии с их
рангами по обе стороны престола, затрудняла наблюдение.
______________
* Старейшина дипломатического корпуса.

Разобраться в таком скоплении национальностей и рас, чинов и званий,