"Алексей Исаев, Михаил Свирин. Танковый удар: Советские танки в боях: 1942-1943 гг" - читать интересную книгу автора

делалась первичная перевязка. Это происходит рядом с наступающей пехотой.
Затем санитары уносят больного в тыл по дороге на 300-400 метров. Это там,
где еще пули летят и снаряды рвутся. На Хараме и на 500 метров от своей
передовой части. Здесь уже раненого кладут на машину и везут в ближайшую
бригаду, дальше в бригадный госпиталь. На контрольном пункте кричат: "Везут
столько-то человек". Дежурный врач ставит эту цифру. Пехотные бригады имеют
свои госпитали и у попавших раненых выясняют фамилию во время лечения. Часто
бывает, например, на стыке частей, что санитары везут их в другой госпиталь,
а потом разбираются. Во время боя все раненые одинаковы - таков принцип.
Каждый батальон имеет 1-2 санитарных машины. Бригада своих - 4-6 грузовых и
3-4 легковых, и, кроме того, используется спорный транспорт. Каждый боец
имеет индивидуальный пакет". [36]
Проблемы возникали уже на излечении, где для раненого, который пережил
не только ранение, но и психологический шок, было очень важно, чтобы его
понимали на родном языке. Ввиду этого, а также необходимости ускорения
введения раненых танкистов в бой, была организована собственная медицинская
служба. Был создан крупный госпиталь в Арчене и арендованы несколько палат в
центральном мадридском госпитале, приняты на службу испанские врачи и
младший медицинский персонал, которые подбирались и по профессиональным
качествам, и по рекомендациям местных комитетов Испанской коммунистической
партии. Для наблюдения за действиями врачей был назначен советский
представитель. Вначале это была Кольцова, которая была отстранена от работы
за нетактичное отношение к испанскому персоналу, затем Эрна, которую Павлов
характеризует только положительно. "Врачи все испанцы и только зам. зав.
санчасти был болгарин, при штабе, умеющий говорить по-русски. Санитары были
подобраны сильные, а сестры - знающие дело, честные и смелые, и красивые.
Все были чисто и изящно одеты. Это было сделано для того, чтобы внешним
видом успокаивающе влиять на раненых. Сестры работали, не покладая рук. К
тяжелораненым становились лучшие из лучших. Они буквально вынянчивали
раненых" . [37] Но самое главное - была отлажена система поиска "своих"
раненых на поле боя и перевоз их в свои госпитали.
В заключение хочется сказать, что не удалось найти документ с точной
статистикой заболеваний, однако по Харамской операции известна бумага, в
которой перечисляются причины ранений и заболеваний по мере их важности во
время этого сражения. На первом месте стоят ожоги, полученные танкистами при
сгорании танков. Второе "почетное" место занимают нервные заболевания.
Отмечается высокая переутомленность экипажей в результате боев, которая
ведет к нервным срывам, и как следствие - к нервным спазмам пищевода,
кровавым поносам, рвотам, нервному подергиванию, тикам от попадания под
бомбардировку. [38] В отчете Павлова также отмечается высокая степень
нервных заболеваний ("после пяти-шести атак из роты привозили, как правило,
3-5 человек в бессознательном состоянии"), [39] которые у танкистов иногда
переходят в психические расстройства. В справке об отправленных на родину
комиссованных танкистах от 28 января 1937 года у каждого раненого вне
зависимости от наличия других заболеваний отмечается наличие нервного
расстройства. [40] Третье место в списке медицинских проблем танкистов во
время Харамской операции занимают заболевания слухового аппарата,
возникающие при контузии. И только на четвертом месте - прямые пулевые и
осколочные ранения. [41] Далее идут простудные заболевания, роль
антисанитарных условий и т. д.