"Виктор Исьемини. Все сказки мира ("Демон Ингви" #2)" - читать интересную книгу автора

контрабандистов лавировал, подстраивая курс под боковой ветер, наконец
впереди показался скалистый "нос" ограждающего бухту полуострова. Странный
шум стал явственнее...
Еще поворот - и странникам открылся вид на Эману - город и порт,
лежащий в огромной бухте, вернее, в заливе... У берега теснились, пожалуй,
сотни судов - парусников наподобие "Листы", корабля старого Рунгача. И
многоголосый шум, говор многотысячной толпы островитян, не отражаемый
теперь скалами, повис над мутной водой залива, над кораблями у берега, над
головами путников...
Рунгач вновь налег на рулевое весло, направляя свое судно в гущу
других кораблей - и вскоре парусник уже скользил среди нагромождения
канатов, мачт, свернутых парусов, среди гомона сотен моряков. Бормочущих,
вопящих, приплясывающих на палубах... и размахивающих металлическими
штуками, которые Ингви с некоторой натяжкой готов был признать оружием.
Демона поразила внезапная перемена в поведении его спутников-островитян -
те вдруг, как по команде, тоже принялись вопить, верещать и размахивать
сжатыми кулаками и тупыми клинками, которые моряки повыдергивали из-за
кушаков. Даже Рунгач что-то хрипел и ныл, кривя беззубый рот и тряся над
головой тощей левой рукой (правая привычно покоилась на рулевом весле,
которое старый шкипер не выпустил даже когда его судно замедлило ход и
затем остановилось, покачиваясь у покрытого галькой пологого берега)...
Двое самых молодых членов экипажа "Листы" - то ли внуков, то ли
племянников Рунгача (Ингви так и не смог из объяснений старика точно понять
суть родства "через голову") - прыгнули за борт и побрели по пояс в мутной
грязной воде к соседнему паруснику, все так же крича и размахивая
бронзовыми кинжалами. Вскарабкались на борт. Вдруг толпа мужчин на кораблях
разом рявкнула в унисон и тут же все принялись суетиться, попрятав клинки и
на порядок тише гомоня - корабли двинулись от берега к выходу из порта...
Минут пятнадцать спустя в гавани осталось едва ли больше полудюжины
суденышек. Тишина как-бы обрушилась на путников...
- А что это, собственно, было? - поинтересовался Ингви у Рунгача.
- А это Алгано Лучич, мой великий царь, наконец-то собрал храбрецов с
окрестных островов в поход на Карассу! Великий поход! Теперь-то наши
положат конец разбоям северян и предательству Токи! Долго не удавалось
нашим сговориться и собраться для этого великого дела... Но отступник Тока
Торгич учинил злое святотатство и теперь-то ему не поздоровится... Теперь
покажем ему... Этого-то ему не простим...
Старик начал вновь входить в милитаристский раж, поэтому Ингви
поспешил перебить его вопросом, о каком это, собственно, святотатстве идет
речь.
- Так ведь он что-то учинил с "подобием Гили" своего острова!.. Его
"подобие", "подобие Гили" Карассы исчез без следа! Тока его то ли сгубил,
то ли... Злодей!.. Гнусный!.. Смердящие рыбьи потроха!.. - и дальше обычная
для островитян скороговорка насчет козьего кала, рыбьего корма и прочее...
Ингви вздохнул, отвернулся от ярящегося старика и уставился куда-то в
небо, отчаявшись получить хоть сколько-нибудь членораздельное объяснение
последним событиям. Впрочем все было более или менее ясно... Более или
менее...