"Фазиль Искандер. Рассказы (1999)" - читать интересную книгу автора

Попробуем. В человеке заложены два вида ума: сноровистый ум и этический
ум. Сноровистый ум хорош в торговле, в скотоводстве, в кораблестроении и так
далее. Этический ум склонен целиком погружаться в сущность добра и зла.
Такой ум важен для поэта и для философа. Со сноровистым умом в поэзии нечего
делать. У Эпикрата как раз сноровистый ум. Он легко подхватывает сегодняшние
страсти афинян и, не сопрягая их с вечностью, излагает в ловких стихах.
Афиняне в восторге: он знает, чем мы живем! Но как только схлынут
сегодняшние страсти афинян, Эпикрата забудут. Кто такой Эпикрат, как он мог
быть популярен, будут удивляться завтрашние афиняне. Впрочем, это не
помешает им увлекаться новым, собственным Эпикратом. Эпикрат слишком
политичен.
НАВЕЙ. Что такое политика, Сократ?
СОКРАТ. Политика - это такая точка жизни, которая более всего удалена
от вечности и потому более всего приближена к дуракам. Политика - вино для
дураков. {183}
Политики - игроки в кости. Народ с азартом следит за ними. Иногда
часть народа соединяет свои надежды с одним игроком, а другая часть народа
соединяет свои надежды с другим игроком. Иногда весь народ соединяет свои
надежды только с одним игроком. Но это не меняет сути дела.
Если игрок, с которым народ соединяет свои надежды, проигрывает, он,
обернувшись в сторону народа, разводит руками. Он хочет сказать: мол, мне не
повезло. Если бы мне повезло, вы бы стали лучше жить.
Если же он выигрывает, к нему немедленно подсаживается другой игрок
вместо выбывшего и он опять разводит руками: мол, придется продолжать до
нового выигрыша. И так до бесконечности.
Народ, потерявший терпение в ожидании окончательного выигрыша, может в
ярости растерзать обоих игроков. Но это ничего не меняет. Следующие игроки,
которых сам же он сажает играть, повторяют то же самое.
И чем более кровавый бунт устраивает народ, потерявший терпение, тем
более долгое терпение проявляет он после бунта. Чем больший интерес к
политике проявляет народ, тем глубже он развращается, ибо, вместо того чтобы
созидать своими силами, он чего-то ждет от политиков.
НАВЕЙ. Когда же это все кончится, Сократ?
СОКРАТ. Очень не скоро. Это случится, когда народ перестанет ожидать от
политиков направления своей жизни и улучшения своей жизни. Тогда политика
превратится в обыкновенное ремесло, каких тысячи. Ведь мы от ремесленника,
сооружающего нам колесницу, не ждем, чтобы он указал нам, куда ехать. Или от
кораблестроителя мы не ждем указания, куда плыть. А от ремесленника,
занимающегося государственным управлением, ждем, что он укажет, куда нам
ехать или плыть. Оттого что мы ждем от него такого указания, он сам начинает
верить, что знает, куда нам плыть или ехать. На самом деле он ничего не
знает.
НАВЕЙ. Что движет человеком, Сократ?
СОКРАТ. Человеком движут тысячи страстей. Но все эти {184} страсти
можно объединить в две страсти: страсть к чистой совести и страсть к
наслаждению. Человек есть существо, которому время от времени приходится
выбирать между бараниной, зажаренной на вертеле, и чистой совестью.
Самые страшные люди - это не те, кто по простодушию чревоугодия
предпочтут совести баранину, зажаренную на вертеле. Самые страшные люди -
это те, кто после внутренних борений все-таки предпочли баранину, зажаренную