"Фазиль Искандер. Рассказы (1999)" - читать интересную книгу автора

где твой сын!" Смотрю, сын мой стоит на подоконнике и смотрит вниз с
третьего этажа. Я его оставила дома одного и забыла закрыть окно на
шпингалет. А он влез на подоконник и {235} распахнул окно. Я чуть не
поседела от страха. Крикнуть "Слезай!" боюсь - упадет. Ни жива ни мертва
бегу наверх на свой этаж. Ключ не попадает в скважину. Наконец открыла,
подбегаю. Сграбастала его - и вниз! Лупцую и плачу! Плачу и лупцую!
Оледенев от ужаса и сжимая руку сына, Греков слушал рассказ этой
женщины.
- А сколько лет вашему сыну? - спросил он, удерживая голос от дрожи.
- Два годика, - ответила женщина, повернувшись к нему, и, заметив,
что он держит за руку своего мальчика, словно в награду за спасение своего
сына, вдруг перегнулась через прилавок и протянула ребенку краснобокое
яблоко: - Ешь, сынок!
Малыш молча взял яблоко, а жена Грекова, явно не слышавшая рассказа
продавщицы, но увидев подаренное яблоко, строго напомнила сыну:
- Что надо сказать?
- Спасибо, - сказал сын, стараясь зубами преодолеть крутизну большого
яблока.
Греков не считал себя суеверным человеком, но он был потрясен, что этот
рассказ продавщицы услышал именно сегодня. В этом ему почувствовалось
какое-то мистическое предупреждение. Сейчас он в одной руке держал сумку с
фруктами, а другой рукой крепко придерживал своего мальчика, словно боясь,
что какая-то неведомая сила оторвет малыша от него.
Когда они вернулись в свой номер, Греков вышел в коридор и пошел искать
горничную. Он хотел попросить у нее веревку, чтобы пропустить ее между
прутьями балконной решетки и сделать невозможным падение мальчика. Он слегка
стыдился, думая, что горничная его не поймет. Но она его поняла, а точнее
говоря, он ей нравился, и ей приятно было ему угодить. Она достала откуда-то
моток веревки и вручила ему.
- Будете уезжать - принесете, - сказала она.
- Спасибо. Конечно, - ответил он и взял моток. Он вынес его на
балкон, размотал и один конец привязал к крайней стойке ограды, а дальше
тянул веревку, натуго привязывая ее к прутьям {236} ограды. Так он дошел до
другого края балкона. Веревки оставалось еще много, и он, взяв повыше, еще
одним рядом переплел прутья ограды. Теперь получилось два поперечных ряда
веревки, и ребенок никак случайно не мог выпасть между прутьями.
Жена Грекова не сразу заметила, чем он занимается, а заметив, сострила:
- В доме помешанного не говорят о веревке.
Но он так был доволен проведенной операцией, что сам с удовольствием
расхохотался: пусть так думает!
В эту ночь Греков спокойно спал и ни разу не проснулся. Но в следующую
ночь он опять проснулся, взглянул на диван и, холодея, понял, что сын опять
встал. Он вскочил и вышел на балкон. Ребенок опять стоял на краю балкона и,
просунув голову между веревками, смотрел вниз. Он схватил его в охапку и,
тихо ругаясь, шлепнул на диван. Малыш не произнес ни слова.
Греков улегся в постель и теперь лежал, чутко прислушиваясь к дыханию
ребенка. Минут через десять ему показалось, что ребенок уснул. Сам он почти
до утра не мог сомкнуть глаз.
Он решил, что двух рядов веревок, которые он протянул вдоль балконной
ограды, недостаточно. Сейчас, конечно, ребенок случайно вывалиться не мог,