"Фазиль Искандер. Мимоза на севере" - читать интересную книгу автора

подданных его царства.
- Он поступил как настоящий большевик, - сказал на бюро обкома
Абесоломон Нартович, - и мы его за это должны поддержать.
Но Абесоломон Нартович не был бы самим собой, если бы тут же, на глазах
у Рауля и не предупредив его, не присочинил кое-что о своем участии в его
небольшом подвиге.
- Не думайте, что все это так стихийно случилось, - добавил Абесоломон
Нартович, - он мне по телефону рассказал всю историю с этим рабочим и
посоветовался, как ему быть. Я ему на это ответил: "Ты рабочему обещал
квартиру - значит, выполняй обещание. Мы не можем обманывать рабочий класс".
- Да, но заигрывание с массами, - зароптали обкомовцы, напоминая
знакомую формулу. Но Абесоломон Нартович и тут нашелся.
- Шарахаясь от заигрывания с массами, - сказал он, - мы слишком
заигрались в обратную сторону. Если обком не выделит квартиру этому
талантливому инженеру, я его, в свою очередь, беру к себе домой. Тогда вам
придется выделить новую квартиру секретарю обкома, а это вам дороже
обойдется.
Через три дня Раулю выделили новую квартиру из обкомовских запасов, а
рабочий со своим семейством так и остался на его старой квартире.
Вся эта история имеет типичные особенности и довольно забавно
кончилась. Во-первых, никому в голову не пришло, что надо выдворить из
квартиры инженера, незаконно ее занявшего. Это было не под силу даже самому
Абесоломону Нартовичу. Я несколько раз в жизни сталкивался со случаями
просто разбойного захвата квартир, когда захватывавшие эти квартиры даже не
заручались мошеннической помощью чиновников. Они занимали самовольно
квартиры, потом баррикадировали дверь, некоторое время через окно на веревке
спускались за продуктами, и в конце концов их оставляли в покое. Власть,
написавшая на своем знамени гимн насилию, почему-то в таких случаях
остерегалась применить насилие. Что их удерживало? Загадка. То ли боязнь
публичного скандала - огласки, то ли смущение перед неожиданным насилием
снизу? Надо при этом учесть, что на такие отчаянные шаги обычно шли люди,
многие годы бесплодно состоявшие в очередниках горсовета.
Но и для Рауля, несмотря на высочайшую защиту Абесоломона Нартовича,
история эта просто так не кончилась. Когда страсти улеглись, его собственная
парторганизация, конечно с подсказки обкома, влепила ему выговор с забавной
формулировкой: "За административную бестактность". Абесоломон Нартович мог
об этом и не знать. В обкоме всегда, согласно с диалектикой (единство
противоположностей), действовали две силы.
Зато доподлинно известно, что сам Абесоломон Нартович не без пользы для
себя неоднократно рассказывал отдыхающим в Абхазии большим московским
начальникам про этот случай. При этом он искренне забывал, что Рауль к нему
за советом не обращался и он ему никаких советов не давал. Большие
московские начальники одобрительно кивали головами, удивляясь экзотическим
крайностям на окраинах.
- Иногда с бюрократами приходится бороться парадоксальными методами, -
заключал свой рассказ Абесоломон Нартович. И большие московские начальники
одобрительно кивали головами, не только не подозревая, что сами они тоже
бюрократы, но радуясь, что со своими бюрократами им не приходится бороться
столь парадоксальными методами.
Тем не менее Рауль вел с обкомовцами сложные интриги, сущность которых