"Фазиль Искандер. Пастух и косуля" - читать интересную книгу автора

Стукнув ногой по земле, он почувствовал, что в ботинки ему снова
набились скальная осыпь и мелкие камушки. Присел и разулся, стараясь не
забывать о веревке. Вытряхнул ботинки, вытряхнул носки и снова обулся.
Подошел к провалу.
Сбросив вниз ту часть веревки, которую уже вытянул, он, снова
ухватившись за нее, полез в обрыв.
Теперь он боялся, как бы косуля не сорвалась с ветвей рододендрона и не
повисла в воздухе. Тогда веревке пришлось бы держать их обоих, и он не очень
был уверен, что она выдержит после стольких ерзаний по скалистому обрыву. И
он старался спускаться как можно быстрее. Вскоре он был на выступе. Чувствуя
сильную усталость, он лег ничком на скальный выступ и, продолжая держать
веревку, пролежал на нем минут пятнадцать. Скала уже нагрелась от солнца, и
лежать на ней было приятно. Вдруг он совсем рядом услышал жалобное блеяние
косули. Казалось, она почуяла его близость и хотела сказать: "Ну, что ты
там?"
Держась одной рукой за веревку, он заглянул вниз. В самом деле, косуля
запуталась в гибких и крепких, как ремни, ветках рододендрона. Надо было
очень сильно вытянуться из-за выступа, чтобы руками достать ее, а потом,
выпутав из веток, взгромоздить на выступ.
Тут он почувствовал новую опасность. Если косуля выпутается из кустов
до того, как он успеет крепко обхватить ее, то оттого, что сейчас свободной
веревки слишком много, она может рухнуть и разбиться о карниз. Или еще хуже
пролетит мимо, оборвет веревку и скатится на дно обрыва. Он прихватил
свободную часть веревки, намотал ее на свой пояс и завязал несколькими
узлами.
После этого он уже смело вытянулся над выступом и стал одной рукой
отодвигать упругие ветви, спеленавшие тело косули. Ветки выскальзывали из
рук, потому что он едва дотягивался до них, а второй рукой не мог себе
помочь, потому что упирался ею в скалу. А две ветки, накрывавшие косулю,
оказались настолько крепкими и упругими, что он был не в состоянии далеко
отодвинуть их. Как только он, отодвинув их, бросал, они с какой-то
одушевленной злостью возвращались назад и накрывали тело косули. Он
намучился с ними. От неудобной позы кровь сильно прилила к голове, и он в
конце концов выхватил нож из чехла и, все больше и больше раздражаясь и даже
приходя в ярость, потому что они и под ножом гибко отодвигались, все-таки
кое-как перерезал их. При этом ему приходилось осторожно соразмерять свои
движения, чтобы не ранить косулю. Она же, не понимая, что он делает, иногда
сама неловкими движениями мешала ему, и он, теряя терпение, порой хотел
полоснуть ее ножом по горлу, чтобы она ему не мешала.
Наконец он ее выпутал из веток, положил нож на скальный выступ,
дотянулся до веревки, обхватившей тело косули, крепче оперся левой рукой о
скалу и с неимоверным напряжением сил в уставшей руке вытянул косулю на
выступ. Когда он медленно вытягивал ее на выступ, ему казалось, что он
вот-вот выблюет свои внутренности вместе с сердцем. Все-таки вытянул.
Теперь он лежал на скале ничком, чувствуя, что даже шевельнуться нет
сил. От страшного напряжения он тут же забылся и уснул. Косуля неистово
лизала теперь его полуоткрытое и окончательно просоленное от пота тело.
Минут через двадцать он проснулся, смущенно вспоминая свой сон. Ему
приснилось, что он лежит в постели с женой. Черт его знает, что может
присниться, подумал он и, привстав, вложил нож в чехол. Расстегнув пояс,