"Фазиль Искандер. Пламенный мечтатель и тиран" - читать интересную книгу автора

Таким образом, после тщательной проверки учителя людьми бериевского
ведомства, проверки от его биографии до его карманов, он был привезен в
санаторий и усажен за садовый стол, где уже сидел Сталин и, держа в руке
карандаш, перебирал какие-то государственные бумаги.
Сталин поздоровался с учителем за руку, окинул его внимательным
лучистым взглядом и сказал:
- Посидите, пока я досмотрю бумаги.
Метрах в двадцати от них Берия так, на всякий случай, сидел на скамейке
и забавлялся с внуком Сталина. Резвому мальчику нравилась возня с дядей
Лаврентием. Сидя у него на коленях, лицом к дяде Лаврентию, он пытался
поднять его руки вверх, в знак того, что тот сдается ему. А дядя Лаврентий
как бы сопротивлялся ему. И хотя это была игра, Берия не хотел поднимать
руки вверх, но делал вид, что мальчик близок к победе. Берия суеверно не
забывал, чей это внук. Показывая мальчику, что увлечен этой возней, он все
время помнил, что в кармане у него лежит особенно чуткий звукоулавливающий
аппарат, недавно привезенный из-за границы. И он старался незаметно так
оградить порывы разгоряченного мальчика, чтобы тот случайным движением не
задел и не повредил аппарат. Учитель истории сидел напротив Сталина. Он
испытывал волнение, но не испытывал страха. Он был воодушевлен тем, что
пробил его час, хотя прекрасно знал, кто такой Сталин. Но это его нисколько
не смущало.
У него была такая парадоксальная мысль. Только через абсолютное зло
можно прийти к абсолютному добру. Только носитель абсолютной власти может
бестрепетной рукой перевести стрелку компаса от полюса зла к полюсу добра.
Ему казалось, что Сталин, решивший служить добру, сохранит свой
непререкаемый авторитет, добытый на великом страхе, порожденном его
предыдущим служением злу. Зло уйдет, а авторитет останется. Так думал он.
Это было его роковой ошибкой, но он верил в это.
"При этом он не считал зазорным хитростью склонить диктатора к добру.
Но начинать надо с малого. Добро, как камнепад в горах, может начаться с
падения одного камушка. Подсознательно, думал учитель истории, человек
стремится к власти для добра. Но по дороге к власти столько тысяч
препятствий, что он сам забывает о своей первоначальной подсознательной
цели. Надо прививать диктатору вкус к добру, будить в его душе его
собственную забытую подсознательную цель.
Законы правового государства будут способствовать разжатию в сторону
анархии сжатой пружины народной воли, но тут-то сыграет благотворную
тормозящую роль громадный авторитет вождя.
- Так какие у вас государственные соображения? - вдруг спросил Сталин
и, положив карандаш на бумаги, уставился на учителя.
- Товарищ Сталин, - начал учитель давно подготовленную речь, - у нас в
стране еще слишком много веруют. Администраторы, судя по нашему району,
часто дают наверх слишком радужные сведения. Это просто очковтирательство.
Что нас может избавить от лжи и воровства? Время показало, что карающий
меч государства непосилен это исправить. Это может исправить ваш личный
огромный авторитет. На примере вождя учится нация. У меня такие соображения.
У вас издаются книги, собрания ваших сочинений. На гонорар от этих книг
достойные люди получают сталинские премии. Так думают в народе - и это
прекрасно.
Хорошо бы организовать через газету "Правда" письмо налогового