"Фазиль Искандер. Пламенный мечтатель и тиран" - читать интересную книгу автора

Сталин остановился, не желая делиться с Берией подробностями беседы.
- Товарищ Сталин, мы можем взять его через час, - с радостной
готовностью отозвался Берия.
Сталину стало неприятно, что этот сельский чудак окажется под пытками
бериевских молодчиков. Ему было жалко его. Он снова вспомнил его
вдохновенную речь и снова подумал: "Субъективно хотел помочь, но объективно
вреден". К тому же под пытками он проговорится, что в Мингрелии, по мнению
Сталина, особенно сильны застольные традиции и не только в смысле круговой
поруки в торгашеских махинациях, но и в смысле политических интриг. Берия
может раньше времени кое-что заподозрить.
Тут осторожность Сталина была излишней, потому что, сидя на скамейке с
внуком Сталина, держал в кармане вышеупомянутый аппарат особенной чуткости.
И аппарат работал. Берия уже много раз прокручивал для себя эту беседу и
понял, что Сталин против него что-то готовит. Но и этот сельский идиот
виноват! Мог же сказать, что законы застолья по всей Грузии одинаковы!
- Брать не разрешаю, - жестко обрезал его Сталин, - пусть умрет своей
смертью.
- Ликвидировать? - вкрадчиво спросил Берия, как бы чувствуя дуновение
полового удовольствия.
Сталин пришел в тихое бешенство, уловив в голосе Берии это личное
удовольствие. Берия, как карикатурное зеркало, отражал Сталина. Хотя бы
только поэтому такое зеркало надо было разбить!
Историческая необходимость уничтожать все, что подрывает могущество
Советского государства, в исполнении этого похабника превращалось в личное
удовольствие крутить мясорубку. И это бросает тень на Сталина. Ведь он,
Сталин, жалеет этого сельского дурачка, но интересы государства превыше
всего!
Сталин вдруг вспомнил эпизод из Ветхого Завета, который он читал
мальчиком в духовной семинарии. Там описывался жестокий злодей по имени
Берия.
Дальней памятью он точно вспомнил, что в Ветхом Завете есть такой
жестокий злодей. Но более ближней памятью он забыл, что, когда назначал
Берию всесильным наркомом, он и тогда вспомнил об этом легендарном злодее из
Ветхого Завета, и тогда в известной степени это сыграло роль в назначении
Берии главным палачом страны. Но сейчас он об этом забыл. Он цепко помнил
все, что служит его сегодняшним планам, и искренне забывал все, что может им
помешать.
Сейчас он думал: случайно ли такое совпадение имен? Может быть, Берия -
скрытый еврей? Сталин уважал еврейское усердие, но ненавидел еврейскую
иронию. Ничто так не разъедает государство, как еврейская ирония. "Пусть
иронизируют в своем государстве, - думал он, - а мы посмотрим, что из этого
получится".
Он чутко уловил, что недаром Берия в борьбе с космополитизмом, хотя и
исполнял все его приказы вплоть до выдачи телогреек всем чекистам, чтобы в
нужный день продемонстрировать народный гнев против евреев, но не проявлял
былой радостной готовности.
Кстати, Берия, в свою очередь, чутко уловил, что борьба с
космополитизмом косвенно направлена против органов безопасности и против
него лично. Поэтому он и не проявлял былой радостной готовности, хотя
имитировал ее. Сейчас интерес Сталина к мингрельскому застолью подтверждал,