"Дарья Истомина. Торговка " - читать интересную книгу автора

- Какой еще груз?
- Вот и я говорю ему: дождитесь! Я не главная. Мне мать сказала, чтобы
я ни за что не расписывалась, Маша! А он кричал даже... На меня! - Рагозина
сердито топталась в лавке, поглядывала как взъерошенная беленькая птичка из
скворечни. - Я ему сто раз сказала: не имею права! Я не та!
- Та не та - мне без разницы, девчонки! Только время с вами теряю.
Я и рта раскрыть не успела, как водила откинул задний борт, подволок
здоровенную бочку из белой пищевой пластмассы, перекатил ее на широченные
мощные плечи, ловко спружинил ногами и легко оттащил ее в лавку. Я прошла за
ним и оглядела впечатанную герметично крышку. На наклейке были белая чайка,
синее море, кораблик и надпись "Мангышлак. Килька каспийская. Пряного
посола". Кильки каспийской у нас было до черта, но я уже начала понимать, от
кого товар.
Парень утер утомленное лицо рукавом:
- Распишись вот тут, в грузовой квитанции. Твоя подруга наотрез
отказалась!
- Я не имею права. Я не хозяйка! - оправдывалась растерянно Рагозина. -
Может быть, он каких-нибудь жаб приволок? Пряного посола. Ты же сама
говорила, Маш, без тебя ничего ни у кого не принимать! Не делать ничего... Я
и не делаю!
Я взяла ломик, подковырнула впрессованную намертво крышку и приподняла
промасленную бумажную прокладку, которая прикрывала содержимое. Катя очумело
пискнула.
- Ни фига себе! - изумленно выдохнул водила. В бочке была икра. Черная.
Отборная. Икринка к икринке.
- Богато живете, коммерсантки, - как-то отчужденно и невесело зыркнул
парень. - Мне бы такую бочечку! Я бы с год не пахал, как заведенный. Кверху
пузом лежал бы и пивко потягивал... Расписывайся давай, золотко, за
доставленный груз!
Я посмотрела на него. В лавке было светло, и я разглядела его
по-настоящему только здесь. Не знаю, что со мной случилось, но я поняла
мгновенно, бесповоротно и навсегда: я не дам ему просто так уйти. Будто все
это время, после Терлецкого и моего гольфкретинчика, я пролежала в уютной
речной тине, как нильская крокодилица у звериного водопоя, бездумно дрыхла
под горячим солнцем, просматривая свои медленные и лениво-теплые сны и не
обращая внимания на самую перспективную добычу, но тут мгновенно
пробудилась, собралась и изготовилась одним броском вылететь на берег, чтобы
в неотвратимой хватке хапнуть и уволочь с собой...
Ну а если без шуток, со мной случился какой-то странный удар, словно
совершенно беззвучно грянул гром, который слышала только я, и блеснула синяя
молния, которую тоже дано было увидеть только мне.
Надо было срочно что-то сделать, чтобы этот человек никуда больше от
меня не ушел. Не исчез. Не пропал.
- Что значит - расписывайся? А если она и впрямь порченая? Катенька,
ставь чайник. Будем дегустацию устраивать! А ты не возникай... Попробуешь с
нами икорочки. Если начнем синеть и дергаться, акт составим. И ты у нас,
паря, первый свидетель. Я тебе даже кое-что отвалю за труды: Домой икорочки
возьмешь, своих побалуешь... Есть же у тебя свои? Чего тебе булку всухую
жевать? Мы и накормим, и напоим, и баиньки уложим... Можно и в коечку... Мы
такие!