"В пограничной полосе (сборник)" - читать интересную книгу автора (Ермаков Павел, Воеводин Евгений,...)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Задержанный нарушитель границы, пока его везли на заставу, и потом, сидя на табуретке посредине комнаты, молчал. Малоподвижное, заросшее короткой, рыжеватой, словно подпаленной, щетиной лицо не выражало ничего, кроме усталости и изнеможения. Плечи были вяло опущены. Казалось, в эти минуты у него жили только глаза. В них изредка вспыхивали тусклые огоньки, по которым можно было определить, что мысль его напряженно работает, что он беспокоится за свою судьбу. Да еще по рукам, нервно мявшим суконную кепчонку, запорошенную не то опилками, не то отрубями.

По одежде нарушитель вполне сошел бы за крестьянина или лесоруба. С плеч мешковато свисал просторный, изрядно поношенный и порванный во многих местах брезентовый плащ. На ногах были ботинки из грубой кожи, с толстой рубчатой подошвой.

— С какой целью вы нарушили советскую государственную границу? — в который уж раз спрашивал его начальник пограничной заставы Серов, стараясь казаться спокойным.

Битых полчаса он пытался получить показания от нарушителя, а тот или притворялся, что не понимал, о чем его спрашивали, или молчал сознательно, что-то выжидал, выгадывал.

Стоял теплый вечер. В распахнутом настежь окне темнота еще не загустела, и небо вдали, над лесом, чуть тлело последними неяркими красками заката. Наплывали пряные запахи провяленной горячим солнцем и ветром травы, смородинника, обильно разросшегося в палисаднике.

Серов поднялся из-за стола и прошелся по комнате. Остановившись позади задержанного, он взглянул на его заросший затылок, поникшие плечи. Своим внешним видом нарушитель границы производил впечатление человека жалкого, обездоленного, изнуренного тяжелой, может быть, подневольной работой. И молчание его казалось странным: если он крестьянин, перешел границу случайно, почему же об этом не рассказать?

Задержание его прошло быстро, без помех.

После боевого расчета Серов направил, на границу инструктора службы собак сержанта Короткова — до наступления темноты проверить контрольно-следовую полосу. Сам не успел дома и чашки чаю выпить, как Коротков доложил, что обнаружил следы. Отпечатки были ясно видимые, «горячие», и розыскной пес Кузнечик с ходу их взял.

Нарушитель не маскировал, не прятал свои следы. Углубился на нашу территорию километра на два с половиной и, когда возвращался, был настигнут и задержан Коротковым ближе к стыку с участком соседней заставы. Сопротивления не оказал.

И вот он сидел перед ним, старшим лейтенантом Серовым, и… молчал. Проще простого было бы тотчас же снарядить машину, отправить нарушителя в пограничный отряд, занести на боевой счет заставы очередное задержание, отметить отличившихся пограничников и на этом поставить точку. Но что-то удерживало Серова от такого решения. А что — он и сам пока определенно объяснить не мог. Даже мысленно подтрунивал над собой. Дескать, пока прохлаждался в отпуске, от границы отвык и теперь осторожничаешь, призываешь на помощь изречения, вроде семь раз отмерь…

Серов остановился у окна, закурил. «Ни черта не выходит, — досадовал он. — Следователь из меня непутевый…»

Нарушитель шевельнулся на стуле, взгляд его упал на пачку сигарет. Серов предложил ему закурить. Задержанный осторожно взял сигарету, глубоко затянулся. И вдруг заговорил:

— Господин офицер, я не виноват. Границу перешел случайно, по ошибке. Заблудился.

Торопясь, он рассказал, как заплутал в поисках потерявшейся коровы. Бурая, с толстыми короткими рогами, она постоянно паслась поблизости от дома и неожиданно исчезла. Он ее искал с полудня, не сосчитать, сколько километров обошел, в лесной чаще одежду порвал о сучки, ноги промочил. Увидел незнакомые места, понял, что перешел границу. Испугался и сразу повернул обратно. А тут солдаты… Дома его, наверное, хватились, тревожатся. Отпустить надо, он не виноват. Произошло досадное недоразумение.

Пожалуй, все, о чем он говорил, походило на правду. Пограничники неоднократно задерживали людей, нарушавших границу с хозяйственными целями: в поисках сушняка на дрова, делянки для косьбы, потерявшегося скота. Те нарушители о себе рассказывали охотно. Жаловались на жизнь, на изнурительную работу от зари до зари, не приносящую, однако, ни достатка, ни радости, на несправедливость законов, по которым лучшие участки земли принадлежали богатым хозяевам. Все они бывали столь же небогато одеты, как и этот задержанный.

С теми быстро наступала ясность. После уточнения всех деталей и получения доказательств случайного нарушения границы составлялся акт и задержанный передавался пограничным властям сопредельной стороны.

В окне появился Коротков. На гимнастерке его проступили пятна, по распаренному, словно после бани, лицу текли струйки пота. Он быстро и зло взглянул на задержанного, и тот еще больше сжался под его взглядом.

— Товарищ старший лейтенант, можно вас на минутку? — шумно выдохнул Коротков.

Кивнув часовому — не спускать глаз с задержанного, — Серов вышел.

— Что у вас?

— Почти ничего, — облизнув пересохшие губы, сказал сержант. — Как вы приказали, я произвел обратную проработку следа. Ни одного предмета ни справа, ни слева нарушителем не оставлено. Ни петли в следах… Ничего такого нет. А сомнение есть!

Коротков ребром ладони смахнул пот со лба. Капли упали на доски крыльца.

— Извиняюсь… жарко. Торопился шибко, понимаете? Когда нарушителя на машину сажали, я его подтолкнул к контрольно-следовой полосе. В лесу-то палая хвоя да лист, след не разглядишь. А на КСП отпечатки что надо. Понимаете?

— Ближе к делу, Коротков.

— Слушаюсь! Теперь самую суть изложу. Я измерил следы на «входе» и на «выходе». Вот тут-то и загадка…

Порывшись в кармане, Коротков достал две палочки, сложил их рядом. Одна была короче.

— Эта, подлиннее, обозначает глубину следа на «входе», вторая, покороче, — на «выходе». Понимаете?

Серов передернул плечами, как при ознобе. Любил Коротков разводить турусы. Да еще это «понимаете» прицепилось.

— Земля под подошвой на «входе» примята сильнее, чем на «выходе», след глубже, — убеждал Коротков.

— Вам не показалось?

— Как же… показалось, — в голосе Короткова прозвучала обида. — Товарищ старший лейтенант, мой вывод такой: нарушитель по неизвестной причине полегчал. Это уж как пить дать… Извиняюсь. — Сержант приподнял фуражку, поскреб в затылке. — Только удивительно, когда шли по следу, Кузнечик ни разу не отвлекся. Значит, все чисто. Уж он-то маху не даст, он бы почуял. Понимаете?

Как не понять. В том, что говорил Коротков, крылось что-то серьезное. И затянувшееся молчание нарушителя теперь не выглядело простым испугом. За ним, может быть, таилась какая-то уловка… Но какая? Серов решил сам выехать на контрольно-следовую полосу и все тщательно проверить, а Короткова, хоть он и его Кузнечик порядочно уморились, вновь послать по следу. Ничего не попишешь, обстановка вынуждает. Приказал сержанту встречать его на «выходе» у следов.

Через минуту «газик» мчался по лесной просеке. Колеса подпрыгивали на перехлестнувших дорогу корневищах могучих сосен и елей, низко свисавшие мохнатые лапы ветвей стегали по брезентовому тенту.

«Круто дело поворачивается, — думал Серов, вглядываясь в сумрак леса, рассекаемый лучами фар. — Поворачивайся и ты побыстрее, товарищ начальник. Это тебе не у тещи… на блинах».

Втихомолку усмехнулся последней мысли, адресованной себе. Ведь вчера еще ни о чем таком, что подбросила ему граница сегодня, Серов и не помышлял, потому что находился в отпуске. Вчера лишь сошел с поезда. А приехал именно от тещи, где отведал и блинов. Отпуск у него, правда, не кончился. Осталось несколько дней. Хотелось порыбачить на здешних озерах, сходить с женой Ольгой по грибы, благо их тут хоть косой коси. Но как утром «на минутку» заглянул на заставу, так за весь день оттуда и не выбрался. Не потому, что случилось что-то непредвиденное и потребовалось его срочное вмешательство, а по извечной привычке и неписаному правилу офицера границы: быть на заставе и не жить ее заботами просто невозможно.

Серов встречал возвращавшиеся со службы пограничные наряды, со старшиной Симоновым обошел и осмотрел хозяйство. В «гарнизоне» был полный порядок, в помещениях чистота, уют, огород ухожен. Симонов многие годы находился на сверхсрочной, старшинские обязанности любил, и Серов в этом смысле чувствовал себя за ним как за каменной стеной.

В полдень старшина отправился на участок достраивать мост через ручей и обновлять клади.

— Спрямим дозорку, не нужно будет обходить болотину, — пояснил он. — Козырев со своими ребятами приедет.

Мастер лесопильного завода Алексей Дмитриевич Козырев был давним другом заставы и постоянным добровольным помощником в охране границы. Ни один поиск не обходился без его участия, да и крупные работы по хозяйству тоже.

Замещавший начальника замполит Гаврилов доложил, что служба идет в обычном ритме, обстановка на границе нормальная. И вот — на тебе…

Колеса в последний раз подпрыгнули на корневищах, «газик» вырвался из лесного коридора и мягко покатился вдоль широкой ленты контрольно-следовой полосы.

Одного взгляда достаточно было Серову, чтобы убедиться в правоте Короткова. Кажется, пограничников, а стало быть, и его, начальника заставы, обвели вокруг пальца. Значит, поиск, о котором Серов вначале подумал как о легко и скоро закончившемся, далеко не завершен, а только начинается.