"Петр Верещагин. Оружие богини" - читать интересную книгу автора

Поход в Хаттушу получился тяжким. Добычу взяли воистину царскую, но из
двадцати тысяч воинов четырнадцать оставили свои кости в чужом краю.
Гур-Ашер делал все, чтобы сохранить хотя бы тех, кто уцелел, устоял,
выдержал. Колесницы хатти волна за волной шли в бой, у Львов давно вышли все
дротики, у Орлов подходили к концу стрелы. Медные стражи, прикрытые с боков
остатками Белых и Лесных Волков, кое-как удерживали проход между холмами.
Колесницы не могли обойти заслон - мешали склоны, с налету смести его
таранным ударом - не давал завал обломков и тел, ну а среди пеших воинов
Хаттуши строй-в-строй с панцирниками-Медными могли сойтись только блестящие
Сыны Солнца. Личная охрана царей Хаттуши. Шлемы и щиты их сверкали
позолотой, однако Сыны Солнца не поэтому звались блестящими воителями.
Стойкость, силу и умение свое они доказывали во многих битвах, подтвердили и
теперь.
Золоченая броня сверкала далеко не так ярко, как несколько дней назад,
но боевой дух и упорство врагов оставались прежними. Гур-Ашер чуял это, как
и все ветераны, которым доводилось противостоять атаке панцирного строя.
Сверху и слева пращники-Вороны осыпали хатти дождем из снарядов - уж в
камнях-то недостатка на горных склонах не было, - но пробить литые шлемы и
окованные щиты не могли. Только задержать, только заставить Сынов Солнца
хоть сколько-нибудь сбиться с шага, чтобы копейный удар в щиты Медных
стражей стал не единым кулаком осадного тарана, а частым градом малых
ударов, против которого стена щитов уж точно устоит.
Устояла, хотя Медная стража и подалась назад, прогнулась в середине.
Справа и слева палицы Волков, усеянные бронзовыми шипами, рушились на
шлемы хатти. Сыны Солнца перехватывали копья под наконечник и, словно
кинжалы, вгоняли под ребра противнику, - такого не выдерживала и медная
чешуя, а тем более кожаный нагрудник Волков, - но двуручные палицы били из
второй, из третьей шеренги, и всякий, кто оседал наземь - мертвый ли,
раненый или оглушенный, - все равно становился кровавой грязью под ногами
друзей и врагов.
Под градом камней, остановленный сопротивлением Лесных Волков, правый
край Сынов Солнца подался назад, поднимая щиты, и топоры-клювы Медной стражи
немедля врубились им в ноги, вскрывая поножи спереди и сбоку.
Резня кипела; Гур-Ашер стоял, опираясь на секиру.
Обоз с добычей за его спиной уходил все дальше.
А потом гнусаво завопил рог и хатти отхлынули назад; золотистая волна с
шапками кровавой пены.
Волки опустили палицы, грузно опираясь на древки. Медные стражи
позволили себе опустить щиты нижним краем на землю, расслабить затекшие
плечи. Раненые заковыляли назад, не опасаясь разорвать строй; там, позади,
можно и раны перетянуть, и сбросить панцирь, все равно кого достало как
следует, уже не боец, во всяком случае не сегодня.
Впереди, среди хатти, строй которых уже обратился в вялую толпу, Ашвен
уловил движение. Шагнул, отодвигая плечом воинов - ратха-тару обычно не
место в первой шеренге, однако сейчас, когда битва прервалась и прямая
опасность не угрожала, можно было взглянуть собственными глазами.
Он не увидел ничего особенного. Так же как и сам Ашвен, раздвигая ряды
обширного воинства хатти, вперед продвигалась колесница. Одноосная, легкая.
Не золотая царская, не красная боевая - полосатая, черно-белая. В упряжке
две лошади, черная под белой попоной и белая под черной.