"Юлия Иванова. Последний эксперимент {NEW} [N]" - читать интересную книгу автора

могильщиков. Кажется, все. Я нажала кнопку.
Стараясь глубоко не вдыхать сладковатый дурманящий воздух,
постепенно наполнявший комнату, добралась до софы, натянула шлем и
легла. Цепь замкнулась. Острая боль на мгновение пронзила голову, и
девушка в отсеке тоже вскрикнула, дернулась во сне. Значит, все идет
как надо. ДИК жил. Мне даже показалось, что я слышу из-под пальмы его
гудение, похожее на полет шмеля. Теперь я буду медленно умирать, и
каждая клетка моего мозга, медленно умирая, пошлет ДИКу содержащуюся в
ней информацию, которую тот примет и передаст клеткам мозга Николь
Брандо, стирая в них прежнюю запись. Все очень просто - принцип
обыкновенного магнитофона. Сорок лет работы.
Голос священника читал молитву. Ей или мне? Или нам обеим?
Я растворяюсь в чем-то голубовато-розовом, в невесомой звенящей
теплоте. Никогда не думала, что умирать будет так приятно. Кто изобрел
этот газ? Я никак не могла вспомнить.
- Прощайте, Ингрид.
- Прощайте, мадам Кейн.
- Как хорошо!.. Дэвид! - Кажется, это сказала я. И удивилась.
- Дэвид?
- Дэвид,- подтвердили мои губы.



* * *


- Дэвид,- сказала я. И подумала, просыпаясь: "Что за Дэвид?"
Все вокруг было словно в тумане, меня мутило, голова в тисках.
"Волшебный шлем!" Я сорвала его, и - непривычное ощущение - на руки,
на плечи упали тяжелые, зеленовато-пепельные пряди волос.
Николь. Похоже, что странной незнакомой девушки больше нет. Это
теперь мои волосы. Николь исчезла. ДИК стер ее. Осталось тело и имя. И
это теперь я, Ингрид Кейн. Я мыслю и, следовательно, существую. Удача!
Я внушала это себе, а мозг отказывался повиноваться, осознать,
поверить в происшедшее. Наконец я заставила себя встать, Я командовала
своим новым телом будто со стороны и ступала осторожно, балансируя и
сдерживая дыхание. Попугаи и павлины смотрели на меня с любопытством.
Выдернуть провод из шлема. Открыть дверь. Открыть.
В усыпальнице уже вовсю работали вентиляторы, высасывая из
помещения остатки ядовитого воздуха. Надо уничтожить ДИКа.
И тут я увидела себя. Свое неподвижное грузное тело,
вытянувшееся на тахте, в нарядном серо-голубом платье, которое сегодня
утром надел на меня Жак.
Странное, неприятное ощущение в груди, перехватило дыхание, и я
почувствовала, что у меня подкашиваются ноги.
Я увидела себя. То, что было мною 127 лет, постепенно меняясь и
старея, со всеми своими, чужими и синтетическими деталями. Мое тело,
такое знакомое и привычное, будто я смотрелась в зеркало. Но я не
смотрелась в зеркало. Я стояла, а оно лежало. Я жила, а оно, по всей
вероятности, было мертво.