"Юлия Иванова. Дверь в потолке" - читать интересную книгу автора

Мотаться по издательствам не было ни времени, ни сил, ни нервов,
поэтому я решила рискнуть и доверилась все той же Наташе из "Палеи", которая
как раз собиралась оформить соответствующую лицензию и "отпочковаться".
Получилось не слишком дорого, обложку сделал Вася Проханов, старший сын
Александра Андреевича, и все бы ничего, если б не одна оплошность, следствие
моего длительного "затвора".
Дело в том, что Наташа пожелала напечатать на обложке несколько слов об
авторе и чей-либо впечатляющий отзыв о повести, а самым "впечатляющим" было
давнее письмо Евтушенко своему другу Володе (кажется, "Сякину"): "На мой
взгляд, это замечательная книга, и вообще она, Юлия Иванова, может стать
одним из лучших русских писателей". Откуда мне, в двадцатилетнем "затворе",
было знать про идеологическую и имущественную "Сталинградскую битву" в
литературном мире в октябре 93-го, после которой в оппозиционном стане
фамилию Евтушенко даже произносить стало неприлично, не то чтоб печатать его
отзывы. До сих пор загадка, почему Василий, автор обложки, промолчал - он-то
наверняка знал эти тонкости!
Короче, обложка так и вышла: рисунок Проханова, слова Евтушенко.
Бальзам и кондиционер в одном флаконе. Александр Андреевич, которому я
подарила книгу, долго негодовал по этому поводу. Напрасно я оправдывалась,
что тот Евгений времен "Братской ГЭС" и нынешний Евгений Александрович - две
большие разницы, моя оплошность очень повредила, как теперь сказали бы,
"маркетингу". Рекламировать повесть "Завтра" не стало, в "патриотическом"
киоске продавать отказались. Правда, потом предложили компромисс - вымарать
"Евтушенко" специальным черным фломастером, который раздобыл по этому случаю
все тот же Вася. Несколько экземпляров я изуродовала, потом устыдилась и
усмотрела в запрете перст Божий - не торговать словом. Зарабатывать надо
цветами, трудясь на земле, а книги - дарить.

"Я хочу взорвать ваш рай, вашу сонность, ваше мертвое спокойствие.
Ценой жизни Ингрид Кейн. Что меня заставляет? Не ненависть, не презрение, не
злоба.
Да, как ни странно, я их любила. Не их настоящее, а будущее, в котором
меня уже не будет. Но в котором я все-таки останусь. Я не умру, покуда живо
человечество. Те, кто помог людям стать лучше, кто учил человека быть
Человеком.
Как все просто - ощутить себя частью, звеном великого целого. Бетяне
умирают, люди остаются.
Фиолетовое облако поднимается и тает над скалами, небо становится
черным, и над Землей-бета проносится вихрь. Всего несколько секунд".

Фиолетовый - цвет Изании! Сплав алого и синего цветов - крови и неба.
Опять совпадение?


ПОСЛЕДНИЙ СОВЕТСКИЙ МИНИСТР ОБОРОНЫ


Хорошо, что и редакция "Завтра", и книжный киоск, и издательство, где
мы периодически встречались с Наташей, находились в одном здании -
существенная экономия времени. Однажды в кабинете шефа "Палеи" меня