"Всеволод Иванов. Голубые пески (Роман)" - читать интересную книгу автора

Свистнул. Зажег папироску. Сплюнул.
- Спи. Огонь напрасно не гасишь, пожар будет. Я погашу.
Дунул на лампу и ушел.
Еще за стеной шаги - расписанные серебряным звоном. Смех будто; само-
вар несут - Сергевна ногами часто перебирает.
И такой же нетленный вечер как всегда. И крыши - спящие голуби.
Телеги под навесом, пахнущие дегтем и бором. Земля, сонная и теплая,
закрывает глаза.
А душа не закрывает век, ноет и мечется, как зверь на плывущей льди-
не.
Мелко, угребисто, перебирая руками, точно плывет - Поликарпыч.
- Хозяин прикатил. Видал?
- Видел.
- Хохочет. Тебя, грит, у парохода приметил... На коленях молился.
- Брешет, курва.
- Ты ему говори. Я, грит, ему кланяюсь, - ен и не видит. Освободите-
ли-и!.. Куды, грит, сейчас изволил отбыть?.. Фиоза-то...
- Ну?..
- Вместе с Олимпиадой, ржет... Я ее в бок толкаю, а она брюхом-то как
вальком - так и лупит, так и лупит. Ловко, панихида, смеется. Поди так
штаны лопнули.
Кирилл Михеич потер ладони - до сухой боли. Кольнуло в боку. Вздохнул
глубже, присел на скамейку, рядом с седлом. От конского запаха будто
стало легче.
- Тебе б пожалуй, парень - пойти в добровольную. Мало ли с кем не бы-
вает, а тут за веру.
- Иди ты с ними вместе...
- Материться я тоже могу. Однако, грит, введены в город военные поло-
женья, чтоб до девяти часов, а больше не сметь. Вроде как моблизация...
призыв рекрутов. Ладно!.. Я ему говорю - отец-то Степан жив? Куды, грит,
он денется. Очень прекрасно... Выпил я чай и отправился. Ступай и ты.
Баба мне Фиеза-то: "пусть, грит, идет"... Пошел, что ли?..
- Не лезь! - крикнул Кирилл Михеич.
Поликарпыч посмотрел на захлопнувшуюся дверь. Поправил филенку и ска-
зал:
- Капуста...
Стоял Кирилл Михеич, через палисадник глядел в окно:
Опять, как утром - самовар бежит, торопится - зверь медный. Плотно
прильнув к стулу, - Фиоза Семеновна подлым вороватым глазом - по Запусу.
И жарче самовара - в китайском шелке дышут груди. Рот как брусника на
куличе...
Смеются.
У Олимпиады глазы - клыки. Фиоза смеется, - в ноги, - скатерть колы-
шет, от смеха такого жилы как парное молоко вянут...
Вянет у Запуса острый и бойкий рот. Усики, как в наводнение, тонут в
ином чем-то...
Харкнул Кирилл Михеич, отошел. Хотел-было уже в комнаты, но вспомнил
генеральшу, хромых офицеров и Варвару. Пригладил волос, а чтоб короче,
через забор.
На стук - громыхнуло ведро, треснула какая-то корчага и напуганный