"Всеволод Иванов. Сизиф, сын Эола (фантастический рассказ) " - читать интересную книгу автора

предзнаменований! Он хочет жить спокойной жизнью честного человека,
например, окрашивателя шерстяных тканей.
И он вспомнил о тропе, которая некогда сокращала путь к Коринфу.
Правда, тропа трудна, зато без знаков несчастий.
- Гей, вы!
Крестьяне из придорожного селения, убиравшие нивы, смотрели на
него с уважением. Спасаясь от жары, он снял латы, но грудь его была
так широка, что казалось, он и не снимал лат. Руки его были
растопырены - и от привычки держать щит и копье, и от того, что латы
не позволяли им прилегать к бокам. Он и спал-то всегда на спине,
широко раскрыв свой большой, чувственный рот. Глаза, как у всех много
странствовавших, были удивленные и того зеленоватого цвета скошенной
травы, которая вот-вот превратится в сено, но еще хранит цвет и запах
молодости, обладая в то же время суховатой зрелостью.
Он стоял в картинной и величественной позе, подобающей солдату
Александра Великого, который прошел вместе с царем от границ Фракии до
студеного Местийского озера, где уже господствуют вечные зимы; который
видел Кавказские горы, крайний предел земли, откуда уже начинается
Царство Мрака; который видел и Мемфис, и Дамаск, и Сузу, и Эктабан, и
все скалистые крепости Ирана и берега Гидаспа, и топкие берега Инда,
вдоль которых шли против него узкоглазые, с крепкими желтыми клыками
слоны индийского царя Пора.
Он пожелал крестьянам успехов в жатве, добавив, что Зевс и Афина
им помогут, и после того попросил воды. Девочка лег четырнадцати с
бойкими глазками и плотными русыми волосами, плохо подстриженными,
принесла ему кувшин теплой воды. Из гумна пахло зерном. Мул, сопя,
чесал себе бок. Поселянка с крутыми сытыми бедрами, указывающими на
близость богатого Коринфа, который умеет покупать и продавать,
наклонилась и опять начала ловко и быстро срезать толстые, лоснящиеся
колосья пшеницы и складывать их в корзины. Девочка укладывала их -
надрезом к югу - на утрамбованную, черно-фиолетовую землю гумна.
Легкая пыль поднималась от гумна: к нему шли вьючные мулы, и волы
везли молотильные телеги с тяжелыми сплошными колесами.
Полиандр сказал, возвращая кувшин:
- Клянусь собакой и гусем, девушки в Коринфе по-прежнему
гостеприимны и прекрасны! И мастера по-прежнему помещают их на вазы,
в бронзу и на колонны, украшенные листьями акинфа.
Поселяне улыбнулись его мудрым словам, а девочка, подававшая воду,
засунула от удивления палец в рот.
- Я спешу в Коринф, - сказал он. - Я устал от славы и хочу мирной
жизни! У меня есть настоящий красный сок из пурпуровых раковин,
которые я видел, как ловят, клянусь собакой и гусем. Я научился
красить ткани в пурпур у финикиян и делал это у лучших мастеров в
Тире, Косе, Тизенте.
И он показал свои жилистые пальцы, длинные волосы на которых были
окрашены в цвет крови. Поселяне испуганно содрогнулись, и старик с
выпуклым и толстым носом скачал ему:
- Ты спрашивал про Скиронскую дорогу? Она перед тобой.
Тогда солдат Полиандр спросил:
- Благополучна ли Скиронская дорога?