"Всеволод Иванов. Очередная задача (рассказ)" - читать интересную книгу автора

Всеволод ИВАНОВ

ОЧЕРЕДНАЯ ЗАДАЧА
рассказ


Глава первая

Газетный корреспондент Никифоров несколько сантиментален: советская
пресса похожа на протокол, и человеку с хорошей фантазией здесь скучно, а
когда нельзя излить фантазию на бумагу - она затопляет сердце. Он полагает -
из-за зеркальных стёкол магазинов, кафе, контор - жизнь улицы похожа на
живопись. Нищим на картине не подают.
От таких мыслей кажется, что вагон-ресторан отходит медленнее других
вагонов. Нищие остаются с протянутой рукой.
Мимо нищих бесстрастно мчится, нагнувшись над мутной пивной бутылкой,
председатель треста Шнуров; пиво в стекле цвета полей! Шнуров рассказывает
корреспонденту, как он хочет электрифицировать Днепровские пороги. Мотая в
руках какую-то папку, он говорит резко!
- Для успеха планов необходимо, чтоб ВСНХ и СТО имели мужество...
товарищ, запиши...-
Сам он походит на отвергнутый доклад: в растрёпанных белобрысых волосах
(такими нитками скрепляют неумело бумаги), словно красным карандашом
зачёркнут его рот. Такие рты встречал корреспондент у девственников
(наблюдение это - тоже от сантиментальности).
- Он женат? - спросил своего соседа корреспондент.
Шнуров вдруг выставил локоть, и плоскость его руки стала похожей на
папку. А над локтем, неумело сгибая толстое тело, украшенное жемчужной
запонкой, электрификацию прервали сахарные поставки, какие-то кардоленты,
приводные ремни.
- Об этом после, гражданин Моштаков...
- Мы тремя словами договоримся, Павел Семёныч, мы на следующей станции
сгружаемся. Хлеб везём в ваши заводы, бастуевцам...
- Надоели вы мне!..
Поставки были преисполнены сладострастия - и если окунать сладострастие
в прорубь!.. Поставки объясняют корреспонденту, почему им не годится
простуживаться в трестовой проруби:
- Наше знакомство с Павлом Семёнычем - к отдалённейшим временам... я -
к тому, что слушать об электрификации мне всё известно: мы же на все тресты
хлеб и сахар способствуем,- а тут минутка...
Сосед корреспондента шелестяще смеётся. У него горб на неимоверно
длинных ногах (такие гвозди называются расшпилями), расстёгнутый ворот его
рубахи наполнен мутно-загорелой, но всё же кожей, наполненной такой
желтизной, какой цветут старинные бумаги. Он прокурор Пензы, а укоммунистил
его Шнуров (достойную историю этого приплюснутого консисторского писца мы
опубликуем позже).
- Моштаков-то? - презрительно шелестит он корреспонденту: - они с ним,
как же, давние встречники. Я тебе сейчас обвиню их и оправдаю! Значит, было,
парень, так...