"Всеволод Иванов. Очередная задача (рассказ)" - читать интересную книгу автора

- Здесь на разных счетах... Я не знаю, как они называются... значилось
двести двадцать тысяч рублей. С половины сентября по ноябрь деньги изъяты
вкладчиками. В декабре советы конфисковали частные собственности в банке.
Считая, что до января месяца вами прожито и проедено пятьдесят тысяч,-
тройка в исполкоме ждёт списка.
И точно, тройка заседает.
Часовых забывают переменить, не об этих хохочущих часовых спрашивает из
театра несколько раз Моштаков. "Пятьдесят"...- звонит телефон: - "семьдесят
пять... девяносто"...
Кирпичная телега неумолчно мчится в сухих и белых, как извёстка, полях.
"Ждём списка на указанную цифру" - отвечает кирпичная телега.
И вот под вечер бесстыдно пьяный спиртом автомобиль выпускает на
исполкомскую лестницу Моштакова и его секретаря Веру. Заседавший последний
раз городской голова - без шапки, исцарапанный подбородок кровью заменил
сорванный галстук.
Чиновники уже сбираются в финотделе, в стеклянных блюдечках, где губка
налита водой.
- Составили,- говорит Моштаков хрипло.
Тройка оглашает список.
Конечно, Моштаков может внести свои деньги, но за трудную работу,
проделанную им (его почти избили), он может же попросить о снисхождении. Он
свои пять тысяч, как это ни трудно,- внесёт, но озлобленные граждане - да,
людям ох как много можно простить - за противоречия и указания Веры на
некоторые наши общечеловеческие слабости и недостатки, постановили обложить
генерала Татищева на три тысячи рублей. У моей жены остались кое-какие вещи,
а что может собрать Татищев, живший на пенсию?.. В последнее время ему и в
пенсии отказано. Квартирка в три комнаты, одни медали, а мы знаем - как
покупают сейчас медали...
Вера молчит, от усталости и непонимания у ней выступают веснушки;
голубенькая ленточка глаз неумело краснеет. Ей трудно в этом огромном списке
найти себя и отца; список дальше - человека в солдатской шинели; она
подходит к нему, кивает головой и говорит растерянно: "да... да...".
Шнуров прячет пальцы в холодные и широкие (такие теперь амбары и
склады) рукава шинели. Он сосредоточенно, словно совсем о чём-то другом,
говорит коменданту:
- Почему вы здесь не топите? Дров нет,- сломать конюшни и - вытопить...
А то не жрамши и ещё в морозе.
Он быстро подсчитывает фамилии, суммы. Оказывается - сто сорок восемь.
Он пересчитывает ещё раз, нет, правильно,- сто пятьдесят. Меж бровей ложится
холодная морщина, словно весь список поместился туда; он пожимает руки -
благодарит - членам тройки и немного напыщенно отвечает Моштакову:
- Удовлетворить ваше ходатайство о гражданке Татищевой не могу. Если мы
сами будем сбавлять или прибавлять суммы контрибуции - для чего же
заставлять буржуазию производить раскладку? С одиннадцати часов финотдел
начинает производить приём денег и золота; если в сутки деньги не будут
внесены,- произведём выемку и немедленный расстрел отказавшихся. Копию
списка можете взять себе, по этому списку внизу выдадут пропуска на всю
ночь.

Глава пятая