"Всеволод Иванов. Агасфер" - читать интересную книгу автора

едкою укоризной звучит это слово - Агасфер!
Однако несомненно, что фон Эйтцену много лет, быть может, больше того,
в чем он сознается. В хронике Матиаса Париса я нашел фразу, над которой не
задумывались раньше и о которой фон Эйтцен почему-то умолчал: "По словам
преподобного Григория, армянского архиепископа, Карталеус, достигнув
столетнего возраста, заболевает какой-то болезнью и впадает в род экстаза,
после чего снова поправляется и возвращается к тому возрасту, который он
имел в день, когда начал свое бессмертное путешествие". Да, почему умолчал
об этих строках фон Эйтцен? Не заболевает ли он сам этой болезнью, этим
родом экстаза и не встретились ли мы с ним в конце его столетнего возраста?
И откуда считать столетний возраст? С того ли дня, как он стал бессмертным,
или же со дня его рождения?!
Конечно же, с того дня, как он стал бессмертным!
Я перечел легенды и обнаружил, что последний раз Агасфер посетил
Гамбург в 1744 году. Из Гамбурга он поспешно направился на восток.
Предыдущие его посещения были более часты, но меня интересовало другое -
посещал ли он Гамбург в 1644 году? Оказалось, посещал. А столетие позже? Ну,
разумеется! Ведь сам же он сказал мне, что, окончив учение в Виттенберге, он
приехал к родным в 1547 году. Правда, три года разницы... а если это
намеренная разница? Разница, чтоб запутать меня, не открывать того, чего
ради он посещал Гамбург каждое столетие, не открывать пути, по которому он
уходил из Гамбурга - пути на восток?
Почему именно на восток?
Я еще раз тщательнейше перебрал все его слова и выражения, все его
мельком брошенные фразы, и особенно остановился я на его возвращении в
Гамбург, когда он впервые узнал, что превратился в Агасфера.
Если помните, он сказал, что не заехал к родным, а оставил слугу с
багажом в гостинице "Меч и яйцо". Что это за гостиница и что это за странное
название? Даже среди тогдашних вычурных названий гостиниц это одно из самых
необыкновенных и самых малоправдоподобных. Нужно помнить, что немцы всегда
старались возвеличить слово "меч", иронизируя над словом "яйцо" и особенно
"яичница". Сопоставить эти два слова вряд ли бы отважился, да особенно в
семнадцатом веке, какой угодно хозяин гостиницы.
Несомненно, что сопоставление это нужно было Агасферу для чего-то
другого. Для чего же?
В рукописном отделе Исторической библиотеки есть ненапечатанный труд
профессора Трубо: "Эмблемы и символы средневековья". Я без особого
напряжения нашел сочетание "меч и яйцо". Опираясь на слова Кассиодора[21],
Приока и Аммиана Марцеллина
Ага! Восток, скифы, меч, золотое яйцо... Сто почти лет мучает фон
Эйтцена страх смерти, страх наказания, и к концу столетия страх этот
приобретает особенно острую, непереносимую форму. Страх влечет его на
восток, туда, где под символом "меча и золотого яйца" находится его смерть!
Да, да, я понял его! Смерть фон Эйтцена лежала где-то на востоке. Мы мало
говорим о своей смерти. Легенд об Агасфере, кроме заносных, не рождалось у
нас на востоке, потому что фон Эйтцен избегал востока.
Наказание страшно. Пауль фон Эйтцен должен умереть, но беседа с
каким-то человеком, думающим о нем, дает ему надежду на жизнь. Именно этому
человеку Пауль фон Эйтцен должен рассказать о своей смерти! Если он способен
обнаружить смерть бессмертного - Пауль фон Эйтцен умрет в ужасающих