"Анатолий Иванов. Печаль полей (Повести)" - читать интересную книгу автора

клещ из клещей, должно. А тебе-то почто? - спросила она, ревниво пошевеливая
бровями.
- Так... Знавал я их в молодости. Потом... Потом уехать с этих мест
надолго пришлось. А это как - из клещей?
- Сосет он, сдается мне, кровь из бабы. Он на фронте был, приехал с
костылем, привез две брички всякого барахла - не знаю уж, кто ему надавал
его. Подарки, говорит, герою-фронтовику. Дом сразу крепкий поставил. Да и
без подарков этих жизнь у них - полная чаша. Продавщица она, Мария, без
стыда обвешивает, обсчитывает, обмеривает. И окромя того - без совести
ворует.
- Ты откуда знаешь? - с обидой даже спросил Демидов.
- Я что, слепая? Да и люди говорят. Еще когда он на фронт поехал - жену
продавщицей поставил. Он, говорят, до войны председателем сельсовета был. От
какого-то поджигателя колхоз, что ли, спас, ну его в председатели и
поставили.
- Во-он что, - буркнул Демидов. - Как героя.
- Герой, задница с дырой. Сейчас боров боровом, а не работает. Инвалид
войны, говорит. Костыль давно бросил. А слух в народе живет - жену с
магазину все тянуть заставляет. Даже бьет, говорят, коли за месяц меньше его
расчету стащит.
- Так уж и бьет? Так уж и план ей на воровство спускает? - опять с
явной обидой промолвил Демидов. - Кто этому свидетель?
- От людской молвы чего утаишь?
- Мало ли о чем болтают...
- Павел! Ты спрашиваешь, я отвечаю, как оно есть. А ты будто обижаешься
на мои слова. Что они тебе, Макшеевы?
- Ничего.
Так и не разъяснил он ей ничего, оставил в недоумении.
То, что рассказала ему Настасья, Павел знал и из осторожных расспросов
других. Все говорили примерно одно и то же. И ненависть к этому человеку
наслаивалась слой за слоем, росла, как снежный ком, катящийся с горы.
Лицом к лицу с Денисом, однако, никогда не встречался, хотя рядом с ним
бывал часто. Поедет ли Макшеев за хворостом, пойдет ли ловить рыбу - рыбак
он был заядлый, ловил, правда, всегда удочкой, не браконьерничал, - Демидов,
научившийся ходить по лесу бесшумно, не один километр прошагает, бывало, за
ним следом, не один час просидит в береговых зарослях, наблюдая, как таскает
Денис окуней или хариусов. Ловя рыбу, он глох ко всему окружающему, лицо его
делалось бессмысленно счастливым, удовлетворенным. Сняв с крючка сильную
рыбину, он почти каждую, прежде чем бросить ее в ведро, некоторое время
держал в руке. И Павел, глядя на Макшеева, догадывался и понимал, что тому
нравится ощущать, как упруго выгибается рыбина, бессильная теперь вырваться
из его кулака.
В сердце Демидова в такие минуты толчками долбила кровь, мелькала,
затуманивая глаза, страшная мысль: прицелиться из ружья в это взмокшее от
животной радости лицо, да и... Но каждый раз в ушах колотились со звоном
слова Агафонова: "А мстить, мараться об него - побрезговал бы..."
С Марией Демидов тоже никогда не встречался, водку, к которой,
отчетливо сознавая весь ужас этого, пристрастился окончательно, покупал в
соседних деревушках. Но однажды, понаблюдав вот так за Макшеевым, не таясь
вышел из кустов и, закинув ружье за спину, пошел в Колмогорово. Макшеев,