"Анатолий Иванов. Печаль полей (Повести)" - читать интересную книгу автора

думала об этих последних словах мужа. Она слышала их не однажды, знала,
какое содержание вкладывает в них Денис. Однако на этот раз в голосе мужа
было что-то новое, непонятное, пугающее. Голос был, как обычно, с хрипотцой,
но в нем не чувствовалось, как всегда, ни злости, ни бессильной ярости.
Голос был равнодушный, безразличный к тому смыслу, какой заключали слова, и
это настораживало, беспокоило ее все сильнее и сильнее. К тому же, говоря
их, Денис криво усмехнулся, лицо его перекосило, оно было все перепахано
судорогой, и глаза блеснули тупо, бессмысленно, потухающим каким-то
светом...
Мария вспомнила выражение его лица и блеск его глаз, уже дойдя до
магазина, открывая замок на дверях. И тут ей ударило больно в голову: а
наживки-то?! Раньше, собираясь на рыбалку, Денис загодя готовил всякие
наживки, долго возился с ними. А сейчас даже и не подумал об них! Какая ж
тогда рыбалка? Господи, да ведь он...
Дрожащими руками она выдернула ключ из полуоткрытого замка, но тут же
уронила на землю, искать не стала, потому что не заметила даже, что уронила,
кинулась вдоль улицы к берегу. Зачем бежала, что могло случиться с Денисом
там, на реке? Лед окреп, он вчера выдержал грузовик. Но она бежала, не
понимая еще зачем, какая-то сила толкала и толкала ее вперед, а в голове
звенели и звенели разламывающие череп звоны...

15

... Выйдя из дома, Макшеев глотнул холодного воздуха, глотнул
неосторожно много, до крови, казалось, оцарапав изнутри всю грудь. Хмеля он
никакого не чувствовал, хотя только что выпил целую бутылку, но тут голова
вдруг сильно закружилась. Впрочем, это быстро прошло, и он широко зашагал к
реке, держа тяжелую пешню наперевес, прижимая ее локтем к боку.
Все речное пространство за островком, у противоположного берега, было
усеяно рыбаками. Они сидели то кучками, то россыпью, кое-где стояли на льду
брезентовые палатки.
Денис Макшеев, сосредоточенно глядя себе под ноги, точно боялся
оступиться, пошел к островку.
Первого, кого он увидел, обогнув островок, был Демидов. Рядом, над
лункой, сидел приемный сын его, Гринька, старательно работал подергушкой. Он
раскраснелся, глаза его от азарта поблескивали.
Клев был отменный, возле лунок Демидова и Гриньки валялось десятка по
три окаменевших рыбин.
- Окунь, значит, один идет? - вдруг останавливаясь, проговорил Макшеев.
Демидов глянул на него, но ничего не ответил, отвернулся к лунке.
- А сын-то - ишь...
- Что - сын?
- Ловко, говорю, того... Наловчился уж.
Демидов снова поднял недоумевающее лицо. Макшеев усмехнулся как-то
странно, одной стороной лица. Будто не усмехнулся даже, а подмигнул.
- И правильно, пусть... Нету радостней занятия, кто поймет...
рыбалка-то...
Он скривил шею и пошел дальше, неся голову на отлете. Но вдруг
остановился, произнес, тускло поблескивая двумя металлическими зубами:
- Я так и рассчитывал, что ты тут, дядя... Да, я знал...