"Г.М.Иванова. История ГУЛАГа, 1918 - 1958 " - читать интересную книгу автора

разработке проблем принудительного труда. "Характер труда лишенных свободы
ничем не отличается от труда обычных рабочих, - утверждал юрист В.Д.
Меньша-гин. - Труд в советских исправительно-трудовых учреждениях является
обычным трудом, которым заняты миллионы трудящихся СССР (...) У нас не может
быть противопоставления труда заключенных труду вольных трудящихся. Сущность
и условия труда лишенных свободы (...) остаются такими же, что и на обычных
фабриках и заводах"17.
Ведущий специалист по исправительно-трудовому праву Б.С. Утевский
отмечал в 1934 г., что "принудительный рабский труд заключенных - это труд
буржуазных тюрем. Отказ от тюрем и переход к воспитательным учреждениям
означает тем самым отказ от рабского принудительного труда и переход к труду
иного качественного содержания, к труду социалистическому... Белогвардейцы и
фашисты клевещут насчет "принудительности" труда лишенных свободы в СССР.
Между тем обязательность труда ничего общего не имеет с принудительностью
труда"18.
А.Я. Вышинский, уже со ссылками на цитаты И.В. Сталина, писал, что труд
в советских исправительно-трудовых учреждениях "в сочетании с особенностями
советской власти и социалистического строительства и является тем чародеем,
который из небытия и ничтожества превращает людей в героев"19.
Авторитетные заявления государственных руководителей и ученых направили
"лагерный дискурс" в заданное русло, сняв моральную ответственность с
советских литераторов и публицистов, на долю которых выпала нелегкая задача
писать небылицы о "перековке" преступников с помощью принудительного труда.
Восхваляя строителей Беломорско-Балтийского канала, один из журналистов
убежденно доказывал, что магические слова "ударничество" и "социалистическое
соревнование" творят с профессиональными ворами, бандитами, проститутками
"подлинные чудеса, они преображают их, они держат их по тридцать шесть часов
на трассе, пока их силой не уведут в бараки"20. В таком же духе о первенце
лагерной экономики писали и другие авторы21.
Издание литературы о советских исправительно-трудовых учреждениях
практически прекращается в СССР со второй половины 1930-х годов. Следует
отметить, что почти все выходившие в Советском Союзе публикации по этой
тематике были тенденциозными по своей сути и малоинформативными по
содержанию. Кроме того, объектом их внимания, как правило, являлись общие
места заключения, а не концентрационные лагеря ОГПУ, деятельность которых,
если и освещалась в печати, то поверхностно и всегда со знаком "плюс". Такая
ситуация обусловливалась, в частности, действием "Краткой инструкции-перечня
по охране государственных тайн в печати для районных органов Главлита". Этот
документ, утвержденный Главлитом в августе 1930 г., не разрешал "оглашать в
печати сведения о забастовках, массовых антисоветских выступлениях,
манифестациях, о беспорядках и волнениях в домах заключения и в
концентрационных лагерях, кроме официальных сообщений органов власти". В
инструкции также указывалось, что "нельзя печатать сведения об
административных высылках социально-опасного элемента как массовых, так и
единичных (...) и отрицательные сведения о состоянии мест заключения.
Сведения о деятельности концлагерей ОГПУ и о жизни заключенных в них можно
опубликовывать только с разрешения ОГПУ". Запрещалось также "опубликовывать
в печати сведения о случаях самоубийства и умопомешательства на почве
безработицы и голода". Кроме того, документ категорически предписывал "не
помещать никаких сведений, касающихся структуры и деятельности органов ОГПУ,