"Юрий Иваниченко. Взгляд" - читать интересную книгу автора

преломлении знаний от одного к другому, третьему, сотому и от поколения к
поколению - большее, чем строгий и бездонный разум рэббов постиг и
запечатлел.
И, может, Закон сильных - не единственный я не лучший закон, и все
точные знания и связи, хроника действительности, накопленная рэббами,
намного более сложная, чем возможно передать звучащей речью - еще далеко
не все, и хроника миражей в конечном - итоге столь же близка к истине или
столь же бесконечно далека от нее? А значит, мир этот, могучими руками
рэббов превращенный в пригодный для жизни слабых - им и должен
принадлежать?
Клочки и сгустки тумана, насыщенного Тленом, подползали к пещерам и
хижинам, к обиталищам Голышей, стекающихся в долину под защиту рэбба.
Оставаться - угаснуть... Гроук вслушивался в слабые голоса, всматривался в
уродливые маленькие лица... Привязанность, смешная, незнакомая
привязанность, потребность сильного в слабом, мудрого - в доверчивом... И
когда Голыши в очередной раз согласились, что да, немедленно надо уходить,
и в очередной раз не двинулись с места, Гроук решился.
Там, где разум бессилен, действуют воля и страх. Он повелел - и ни
отступить, ни ослушаться они не могли.


Подчиняясь его воле, они шли и шли по мелководьям, по краю топей, по
каменистым осыпям, вброд через малые речушки и вплавь - через большие, по
торфяникам и бесконечным болотам. Все шли, все ветви, все племена, все
искры разума, все, кто обитал, кто вымирал, едва родившись, в долине.
Больных и слабых несли на звериных шкурах, вчетвером или вшестером -
так слабы Голыши. Младенцы висели за спинами и на руках матерей, и пили
материнское молоко прямо на ходу. Все шли, и только за мертвыми навсегда
смыкалась черная топь. Мертвые оставались - а живых становилось больше. И
на каждой стоянке и даже в пути Гроук говорил и повторял, говорил все, что
удавалось выразить на их языке, об окружающем мире и о мире, куда они
обязательно придут. И каждый раз Гроук чувствовал очередную ступень
Освобождения, и знал, что теперь сможет долго и спокойно существовать на
Свободных землях.
Стоянки сворачивались, живые наскоро прощались с теми, кто уже не
продолжит Путь, и уходили, подчиняясь привычно воле Гроука - или уже
просто привычке...
Ветра совершали свой извечный круговорот, дожди проливались на
склоненные головы, рождались и вырастали дети, и вот уже всем казалась
жизнь вечной дорогой к неведомому миру из мира, ставшего запретным и
потому особенно прекрасным.
И когда кончились болота, когда позади остались леса и горы, когда
совсем выветрился запах Тлена, а впереди раскрылись Свободные земли и за
ними - океан, племена просто не могли уже остановиться. Они продолжали
путь, уходили вглубь Свободных земель, туда, где бродят непуганые стада,
где живут гордые звери и где доживают свой век старые рэббы, освобожденные
от памяти и сострадания.
И Гроук кричал вослед уходящим:
- Никогда не возвращайтесь!