"Борис Иванов. Тамара и злая Джессика (фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

- Господи, - сказала моя гостья, провожая взглядом убегающую к подругам
дочь, - я же говорю, что только во сне могла представить...

- Да, - сказала я. Но как те герои у Шекспира мы, наверное, сотканы из той
же материи, что и наши сны...

- Это, кажется, из Бури ? - спросила мадам Рубнер. Как и я, она была очень
начитанной домохозяйкой.

* * *

- Смерть... - сказала я. - Игра в смерть... Вот с чего началось...

Доктор Горфилд - обстоятельный и допропорядочный, словно пасхальный кулич,
нагнулся ко мне.

- Вас угнетает мысль о смерти? Беспокоит ее неизбежность?

Я поморщилась.

- Дочь, доктор... Меня беспокоит дочь. И еще - сны...

Я задумалась, прикрыв глаза, вздохнула, и начала сначала.

- Сны... - сказала я доктору Горфилду. - Знаете-ли, мерзкие сны... Нет,
ничего такого ... Никто не гонится за мной по подземельям. И никто не
угрожает мне вообще ... Дело идет о моей дочери...

- У вас взрослая дочь, миссис Айриш ? - живо осведомился док. - По всей
видимости, вам надо подробнее ...

- Ей скоро будет десять... Всего-навсего. И она... слишком инфантильна для
своих лет ...

Расслабившись на черном диванчике - классическом инструменте психоанализа,
я созерцала довольно оригинальный узор, покрывавший потолок кабинета, и
размышляла о том, что совсем другой уровень подобен зыбучим пескам. В жизни
не задумывалась о своих неврозах, хотя толстокожестью, вроде, не отличалась
и, однако, вот вам нате - становлюсь клиенткой местного светила медицины.
Стандартная добродетель обитательниц коттеджей с бассейнами с подсветкой и
подсиненной водой...

Общение с психиатром - занятие, несколько напоминающее собеседование с
бестолковым посетителем семинара по, скажем, поэзии русского серебряного
века . Сейчас, вот, мне пришлось, например, обьяснять, что, когда я говорю
об инфантильности своей дочери, я вовсе не имею ввиду, что она до сих пор
мочится в постель.

Успокоив дока в этом отношении, я постаралась привести ему несколько
примеров того, что же я все-таки имею ввиду, говоря о душевной ранимости