"Борис Иванов. Джейтест" - читать интересную книгу автора

обвинять людей за то, что, взрослея, они перестают слушать сказки про
Белоснежку и играть в куклы. Хотя кому-то на роду предназначено стать
сказочником или кукольником. И еще есть категория людей, сохраняющая
повышенный интерес к экзоархеологии... "
Тут его передернуло еще раз. И подумать страшно, что может произойти,
узнай кто из тех проныр, которые дважды ночами взламывали скромный музей
здешнего университета, что в никем не охраняемом особнячке на окраине, где
и живут-то всего старый вдовец, профессор на пенсии, да его далеко не
крутой сын, в незапертой комнате, даже газеткой не прикрытая, валяется
вещица, за которую можно выручить целое состояние, - других-то таких не
описано.
Он поспешил в дом, сел за стол и дочитал конец письма Сухова:

"...Разумеется, Кайл, ты здорово заинтересовал меня своей находкой, и,
если это розыгрыш, сидеть тебе голым задом на сковороде еще в этой,
заметь, жизни. Привожу дела в порядок и последнюю половину Шестой Луны -
так, кажется, выражались Древние? - рассчитываю встретить в твоем
(приятном, несмотря ни на что) и Марики (несколько более приятном)
обществе, в разрытой вами - совершенно по-хулигански, кстати, - норе.
Встречать меня на Терминале не стоит - не люблю. А потому точную дату, час
и рейс прибытия не сообщаю, заявлюсь сам, как всегда в самый неподходящий
момент.

Твой Павел Сухов

P. S. Привет отцу, целую Марику (не бойся, в щечку).

П.С."

Кайл вздохнул, засунул письмо в битком набитый секретер, отпер
единственный в комнате шкаф, имевший более или менее приличный замок, взял
ларец со стола и стал напоследок рассматривать его в мерцающем свете
дисплея. Не смог преодолеть искушения и, рискуя поцарапать реликвию,
попытался подцепить ногтями и вытащить один из кубиков.
Как ни странно, он поддался легко.
От того места, где сходит на нет заброшенный проселок, пешком по берегу
речки - к озерам. Холодному Соленому и Ледяному Пресному. Вдоль черных,
словно выгоревших, опушек. Туда, где начинаются скалы.
В распадке Кайл опустился на колени в тени одного из Высоких Камней, где
даже тень ветерка, словно подгонявшая его в пути, сошла на нет в тишине,
которую нарушал только скрип черных гиффовых сосен, там, глубже, в
ущельях. Стонущий скрип, приглушенно-гневный, совсем не вписывающийся в
этот - один из последних осенью - теплый день затишья.
Кайл не торопясь сложил из просохшего хвойного опада, веток и сучьев
костерок, очистил грунт вокруг, потом от Звезды вогнутым
зеркальцем-талисманом разжег его. Когда ввысь потянулась терпкая, еле
заметная в осенних тусклых, словно запыленных, столбах рушащегося со
стынущего неба света струйка дыма, он стал осторожно вынимать из наплечной
сумки-рюкзачка и подкладывать в несмелый, словно догадывающийся о своем
непростом предназначении огонь то, что предписывал Уговор: за весну и лето