"Дмитрий Иванов. Команда (Киноповесть)" - читать интересную книгу автора

Дмитрий Иванов

Команда

Киноповесть.

Предисловие Александра Кабакова
Всякого рода литературные игры и фокусы расставляют ловушки для
авторов. Стоит увлечься - и от твоей затеи ничего не останется, кроме самой
игры, кроме старательного и более или менее удачного выполнения ее правил.
Рядовые изделия литературного постмодерна тем и неинтересны, что игра есть,
а выигрыша нет. Там игра, выражаясь по-старинному, не на интерес. Там -
пересмешничество без смысла и цели, там - пародирование ради гротескного
сходства и только, там - разрушение сделанного другими как самоценный акт,
там - использование чужого как вторсырья: вроде резки линкора на металлолом
для ширпотреба. Играть стоит только ради того, чтобы выигрывать: получать
самостоятельный художественный результат. Тогда все можно пускать в дело -
бродячий сюжет, чужой стиль, истинную историю, газетную заметку... Все
годится, лишь бы на выходе, как говорят технари, возникли ощущение,
состояние, мысль, облеченная в образ, - которых не было прежде. Киноповесть
Дмитрия Иванова - безусловно, литературная игра, причем игра как нельзя
более рискованная. Автор переписал, существенно уменьшив объем, разнообразно
знаменитый роман Александра Фадеева "Молодая гвардия" (самим Фадеевым, к
слову, дважды переписанный). Действие перенесено в наше "непростое", как
говорят телекомментаторы, время. Кто теперь "плохие парни" и кто "хорошие"?
Понять куда труднее, чем тогда, когда были просто "немцы" и "наши". Все
аналогии, а исторические особенно, как известно, хромают... Словом, задачу
перед собой сочинитель поставил сложную и в чисто техническом смысле, и в
художественном отношении. Скажу прямо и пристрастно: Дмитрию Иванову удалось
ее решить безукоризненно. Возможно, этому способствовал выбор жанра:
киноповесть не предполагает романного проникновения в психологию и
стилистических экспериментов, зато позволяет прояснить суть авторского
послания. И, слава Богу, суть эта состоит в том, что, казалось бы, прочно
забыто современной литературой: в авторском восхищении мужеством, верностью,
способностью пожертвовать всем ради романтических иллюзий и твердой верой в
то, что это не иллюзии, а единственная реальность. Мне кажется, что форма
ремейка была выбрана (может быть, подсознательно) от смущения: вроде бы
неловко теперь всерьез писать о подвигах. Но, к счастью, получилось как раз
то, что надо: современная кривоватая усмешка не скрывает самых что ни на
есть натуральных слез. Большая, надо сказать, по нынешним временам редкость.
Александр Кабаков

Старший лейтенант Лобода по утреннему холодку возвращался от бабы с
хутора Заячьего. Баба была ненасытная, и Лобода ушел от нее еле живой. Если
бы не служба эта проклятая, сутки бы отсыпался. Старлей клевал носом за
рулем милицейского мотоцикла и пару раз чуть не загремел в кювет.
Выбравшись, наконец, на бетонку, Лобода притормозил и привычно
осмотрелся. Колыхающаяся седыми волнами ковыля степь была пуста. Но зоркий
глаз гаишника ухватил вдалеке какое-то движение. И сразу же у старлея
несмотря на усталость проснулся охотничий инстинкт. В руки ему шла добыча.