"Дмитрий Иванов. Команда (Киноповесть)" - читать интересную книгу автора

- Ты плохо читал Коран, - спокойно ответил ему амир. - В третьей суре
сказано: "И не должны вы быть похожи не тех, кто разделились меж собой и
предались раздорам".
Али-хан обладал феноменальной памятью и многие суры мог цитировать
дословно.
Ильяс опустил голову, чтобы скрыть гневный огонь в глазах, и промолчал.
Спорить с Кораном было немыслимо. Но и после того случая между Ильясом и
Али-ханом то и дело возникали ссоры из-за необузданной, а главное,
неоправданной жестокости Ильяса. Однако бойцом он был умелым и отважным, за
что ему многое прощалось.
Дисциплина в отряде была железная. Спиртное находилось под строжайшим
запретом. А уж о наркоте и говорить нечего. Даже курили в отряде всего
несколько человек. Одним из них был Ильяс. Правда, он делал это украдкой, и
Али-хан догадывался - почему. Когда Ильяс подходил близко, чувствовался едва
уловимый сладковатый запах анаши...
Боевики понятия не имели, сколько времени им придется держать оборону в
Краснокумске. Не знал этого даже Али-хан, имевший приказ сопротивляться до
специального сигнала старшего командира, который скрывался в недоступном для
федералов месте. А приказ оставить город мог поступить лишь в одном случае.
В случае выполнения российскими властями требования боевиков. Письмо с этими
требованиями Али-хан держал в нагрудном кармане. Его следовало передать
вражескому командованию после того, как в городке завершатся все
оборонительные работы.
Амир с горечью понимал, что является всего лишь незначительной фигурой
в большой игре. Федеральные войска ни за что не выполнят требования покинуть
Кавказ, и вся эта громкая акция с захватом
Краснокумска нужна для того, чтобы в Интернете, на сайте
"Кавказцентр", поднялась шумиха об очередном успехе моджахедов, чтобы в
разных странах вновь встрепенулись разномастные правозащитники, чтобы не
прерывался поток денег и оружия из-за кордона.
"Мы все умрем здесь", - подумал Али-хан, но отнесся к этому с
философским спокойствием. Пути назад все рано не было.
Между тем осада могла затянуться надолго, и надо было где-то разместить
своих людей, нуждавшихся в пище, отдыхе и воде для омовения. Этим занимался
Ильяс. Прежде всего, он позаботился о командире, у которого рана на плече
внезапно дала о себе знать дергающей болью и новым кровотечением.
Двухэтажный частный дом, чудом сохранившийся в центре, казался идеальным
местом для постоя.
Там проживала семья Куренных.
Ильяс, подгоняя хозяев дулом автомата, бесцеремонно выставил на улицу
Алика, его мать и бабушку. Бабушка, совершенно бесстрашная оттого, что жизнь
ее находилась на излете, учинила настоящий бунт.
- Вы что же это творите, фашисты! - ломким голосом закричала она,
наскакивая на Ильяса, как отважная наседка.
- Прикуси язык, женщина! - отрезал Ильяс.
- Еще чего! Будут мне в моем доме приказывать всякие черно...
Алик не дал договорить оскорбительное слово, прикрыв бабушке рот
ладонью. И очень вовремя. Глаза Ильяса побелели от бешенства, и палец лег на
курок.
Бабушку с трудом удалось угомонить, усадив ее на лавочку в палисаднике.