"Егор Иванов (Игорь Елисеевич Синицын). Негромкий выстрел (Трилогия "Вместе с Россией", Книга 1)" - читать интересную книгу автора

поставил свой рубль Иван.
Вторым шел вороной белоногий жеребец, хозяина которого шапочно знал
Соколов. Коня, хотя он и был отпрыском арабского Искандера, звали, нарушая
традицию, по-европейски Лорд-Иксом. На нем выступал кавалергард граф
Кляйнмихель, поступавший в академию в одной группе с Соколовым, но
провалившийся на экзаменах. Граф был хотя и кавалергард, но щуплого
телосложения. Отпечаток всех мыслимых пороков покоился на его бледном лице.
Но в седле он держался хорошо.
Идти третьим жребий выпал Алексею Алексеевичу. Искра волновалась. Она
прижимала тонкие, красиво обрезанные уши, обнажала белизну зубов, морща губу
под храпками. Волнение словно подстегивало ее, и она едва касалась ногами
пола манежа, отделяя левую переднюю от земли раньше, чем правая задняя
опиралась о пол. Все лошади шли строевой рысью. Соколов мерно поднимался и
опускался в такт музыке, его мягкие удары о седло усиливали ритмичность
движения лошади. Казалось, Искра танцует по воздуху. Ее хвост шлейфом был
откинут назад, мягкая челка разделилась на две прядки. Даже рядом с изящным
вороным жеребцом она казалась утонченной красавицей. Впереди тяжело скакал
гунтер.
Взоры всех зрителей были прикованы к Искре, и Соколов слышал, как на
обеих сторонах манежа - на трибунах, где собралась простая публика, и в
ложах по левую руку, - раздавались возгласы:
- Браво, красавица! Какая славная лошадь!
Иван, протиснувшийся в проходе почти до самого манежа, с восторгом
смотрел на свою любимицу.
- Шагом! - скомандовал генерал Струков, и всадники прошли еще полный
круг шагом.
Когда они покинули арену, среди судей разгорелся спор.
- Ваше превосходительство, - сказал улан-распорядитель, - можно кончать
и раздать призы за экстерьер так, как они шли...
- Что вы! - возмутился Струков. - Этого тяжеловесного гунтера вы хотите
поставить выше русских лошадей!
- Но ведь и у графа не военная лошадь. У нее трудный рот и ноги не
совсем сухие... - вмешался в разговор граф Шереметев.
- Я би аух не доваль первий и фторой мест этим лошадь! - решительно
заявил барон Неттельгорст, понимавший толк в хороших лошадях. Его слово
решило спор в пользу Искры. Генерал сделал знак на вышку - ударили в
колокол.
Всадники покинули манеж, а затем трех премированных лошадей вызвали на
арену. Теперь у них под ушами уже были привязаны к оголовьям банты из
розовых у Искры, голубых у вороного и гунтера лент.
Трубачи заиграли туш, и три всадника провели лошадей галопом. Снова
ударил колокол. Радостный, но настроенный на более серьезную борьбу, Соколов
вместе с возбужденной Искрой покинули манеж.


2. Петербург, март 1912 года

Артель рабочих в красных рубахах дружно выбежала на арену устанавливать
препятствия. Зрители зашевелились, многие покинули свои места и пестрой
толпой двинулись вдоль лож, разглядывая светских красавиц и их парижские