"Николай Иванов. Департамент налоговой полиции " - читать интересную книгу автора

Дмитриевича. Впрочем, девушки были достойны того, чтобы замереть и
позавидовать тому, кто владел ими: молоденькие, белокурые, без единой лишней
жиринки, с бедрами четкой округлости, подчеркивающей женственность - еще не
до конца разбуженную, но уже постыдно обнаженную и манящую к себе. С острыми
грудками и выпертыми вперед, тугими даже на вид сосками. Такие груди не
нужно приводить в божеский вид жеманным забрасыванием рук за голову, как
вроде бы ненароком делают для снимков потасканные фотомодели.
Девицы замахали руками, и моторист, во все глаза уставившийся на них,
направил катер прямо к берегу. Сейчас впиться носом в песок, вылететь
пробкой к ногам этих очаровашек - и нет большего счастья, потому как нет и
ничего лучше на свете, чем прекрасное женское тело...
- Глаза лопнут, прости господи! - первым пришел в себя Василий
Васильевич, заодно приводя в чувство и моториста.
- Лучше пусть глаза, чем брюки, - вздохнул тот, но скорость сбавил и
всмотрелся в место, к которому хотел причалить.
Не дожидаясь, когда катер замрет у берега, Василий Васильевич спрыгнул
за борт. Угодил в воду - вот что значит спешка и стремление дотронуться до
шоколадных упругих тел.
Только больше, чем его желание, проявилась выучка тех, кто завлекал и
заманивал. Ускользая из-под рук, оставляя вместо себя только воздух, они
повели прибывшего гостя в глубь острова, где над кустарниками лениво курился
на солнце дымок костра. Он-то и отрезвил больше всего: девицы -
собственность шефа, а собственность без разрешения трогать руками запрещено.
В жизни нужно успеть взять хотя бы свое, а чужое только кажется лучше и
ближе. Тем более собственность НРАПа. Прошло уже три месяца со дня их первой
встречи, и Василий Васильевич успел почувствовать норов нового шефа, который
однажды пригласил его пообедать в "Балчуге", и НРАП предложил приличную
сумму за какую-то ерунду. Ерунда со временем стала превращаться в более
серьезные дела, но и оплачивалась значительно выше. Так что терять такого
клиента из-за пигалиц, пусть и голых, - эмоциональные порывы для юнцов, не
знающих жизни.
НРАП лежал на песке, издали переворачивая прутиком угли. Конечно, у
богатых свои причуды, но зачем Козельскому нужен был костер в жару,
оставалось лишь гадать да удивляться.
Чуть поодаль, в одном прыжке от хозяина, не мешая ему думать и в то же
время не выпуская его ни на миг из внимания, полулежал телохранитель.
Василия Васильевича он знал и покивал ему головой, то ли разрешая подойти к
шефу, то ли здороваясь. Девицы резвились чуть дальше, не отвлекая, создавая
лишь иллюзию чего-то нереального. По крайней мере Василий Васильевич в
подобных ситуациях еще не оказывался, несмотря на то что НРАП поручал ему
все новые и новые задания. Может, это особый знак приближения к себе? Может,
эти девицы, как добрые феи, открыли последние двери, отделявшие его от шефа?
- Раздевайся, прихвати последнего солнышка этого лета, - предложил
Козельский.
Пока Василий Васильевич послушно освобождался от мокрых, облепленных
песком туфель и носков, телохранитель поднес шесть бутылок пива - холодных,
словно только что вытащенных из морозилки. А может, и в самом деле
вытащенных - НРАП мог позволить себе удовольствие иметь переносной
холодильник.
Не успел Василий Васильевич насытиться горчичной прохладой пива, как