"Юрий Иванович. Кровавое море" - читать интересную книгу автора

издалека вряд ли возможно. А ведь рядом с бараком не было ни гор, ни
высоких холмов, откуда вода смогла бы поступать самотеком. Лишь бескрайние
поля, перемежающиеся невысокими посадками деревьев да несколькими каналами
для орошения.
А вот далеко на севере простиралась темная гряда гор. Видимо там его и
пленили, оглушили и с пыльным мешком на голове доставили на эту гиблую
плантацию. В первые дни он надеялся на предстоящий выходной. Наивно
предполагая, что рабам положен отдых в конце недели. Но весь отдых вылился
через три дня в пошлую смену команды надсмотрщиков. Да смену мелькающих
ярких мундиров, на более тусклые. От чего стало только хуже. Ибо старые
садисты измотались вконец и уже не так резво размахивали плетками. Да и
выглядели они более покладистыми. А вот новые злились как звери. Очевидно,
работа на этой плантации считалась для них наказанием.
Среди них тоже не нашлось ни одного человека заинтересовавшегося
рисунками и цифрами, которые Виктор спешно пытался нарисовать на земле
чуть ли не пальцами.
Тут же раздавался грозный рык, свистели кожаные концы плетки и спину
раба "художника"
украшала новая красная полоска. Прикрываться было нечем, каждого раба
украшала лишь набедренная повязка.
Тогда он решил дождаться кого-то из хозяев здешней жизни. На худой
конец управляющего, агронома или просто бригадира. Оказалось и таковых
здесь не бывает.
Работы распределялись самими надсмотрщиками, очевидно выросшими на
здешних угодьях и не сомневающихся в своих познаниях агрикультуры.
А условия ухудшались с каждым днем. Работать заставляли в изматывающем
темпе.
Так словно начиналась уборочная страда. Хотя, по мнению даже дилетанта,
она закончилась только недавно. При таком физическом напряжении от
истощения не спасала даже добавка в виде сухой круглой лепешки. Этот
весьма вкусный и питательный продукт получал каждый раб, перед входом в
барак поздним вечером.
Количество отупевших людей, почти не менялось. За весь месяц после его
прибытия доставили лишь пятерых. Трех женщин и двух мужчин. Насколько он
понял по остающимся иногда неподвижно с утра телам, четверо за то же время
распростились с жизнью. То ли от скотских условий, то ли от не менее
скотского отношения сожителей по бараку. Ведь то, что творилось ночью,
из-за одних только звуков вызывало омерзение. А в последнюю неделю шестеро
особо свирепых и сильных рабов сформировали свое внутреннее государство.
Они пользовались одним языком, и действовали сообща. Сразу же после
закрытия ворот они насильно отбирали лепешки у товарищей по несчастью, а
тех, кто успевал проглотить хоть небольшую часть, жестоко избивали.
Досталось весьма крепко и Виктору. Он даже сопротивляться не стал. Хоть
каждого по отдельности мог и убить. Зная минимальное количество приемов
защиты и нападения. Но с группой одному не справиться. В следующие вечера
лепешка отдавалась безропотно. Да и не только Виктором. А уж на тех
несчастных созданий женского пола, которыми шестеро ублюдков забавлялись
ночью, вообще стало страшно смотреть.
Оставалось только одно: любыми средствами добраться до хозяев здешних
земель. И доказать им свою незаменимость. Или... умереть!