"Валентин Дмитриевич Иванов. Русь изначальная. Том третий. Исторический роман. Трилогия о начале Руси; №2.3." - читать интересную книгу автора

летним вечером. Те, что крупнее, лежат. Тяжелы, не поднять. Слабосильный
ключик, пустяк, нитка иль паутинка.
Однако же любо русскому потрудиться у такого вот малого ключика.
Кто-то свалил дерево, размерил бревно, рассек на коротыши по размеру,
зарубил концы в лапу, чтобы держались, и врыл в землю малый сруб, верхний
венец подняв над землею. Сделался ключик заключенным
Пока случайный прохожий-проезжий мастерил из бересты ковшик, ключик,
наполнив четырехгранную чашу своего деревянного кремля, перелился через
край и потек дальше по старому ложу, будто так и было от века. Напившись,
прохожий ковшик не бросил. Вбил кол, на сучок повесил берестянку. Ладно
так, издали видно.
Говорил, воду не ценят? Да, не ценят воду, чем попало черпают,
бросают что придется, топчут, падаль мечут - большое все терпит. Берегут
детскую нежность ключей. Реки, озера сотворены ключами. Иссякнут они,
забившись грязью, не станет ни рек, ни озер, земляная вода уйдет стороною.
Потому-то и берегут ключи: в них сила, в них начало вод русской земли. В
других землях, где реки начинаются от льдов снежных гор, все может быть
по-иному. Каждому своя часть, свой закон, от рожденья. В беззаконии только
нет закона.
Камня мало, зато леса много. Где посуше, там сосновое краснолесье. В
борах почва тонкая, меньше штыка лопаты, под ней пески. Ель любит жить по
глинам. Лиственное дерево, предпочитая жирные почвы, приживается всюду.
Леса заступают русскую землю, леса заставляют ее стенами, реки текут в
лесах, и ключи поднимаются по древесным корням. По рекам открыты пути, по
рекам - легкие дороги, русские общаются реками, волоком перетаскивают
лодьи от истока к истоку. Так вяжется русская общность от ледовых морей и
до теплых.
Думают, будто бы реки, как торные дороги, породили Русь. Без рек
будто бы ничего-то и не было. Сидели бы люди в лесу, держась каждый за
свою поляну.
Для каждого деревца, для каждой травинки, цветка - слово. Нашли
сочетанья звуков для всего, слышимого ухом, видимого глазом, осязаемого,
обоняемого, ощущаемого на вкус. Все сущее собрано словом и словом же
разъединено на мельчайшие части. Дерево - это и корень, и ствол, и ветки,
и листья, и черенок листа, и жилки его, и цвет, и плод, и кора, и чешуйки
ее, и сердцевина, и заболонь, и свиль, и наплыв, и сучок, и вершинка, и
семя, и росток, и почка, и много еще другого, и все в дереве, и для
каждого дерева, для каждой его части - слово. Для самой простой вещи есть
и общее слово-названье, и для каждой части свое слово-названье. Чего проще
- нож? Нет, вот - клинок, вот - черенок. В клинке - обух, лезвие, острие;
черенок - сплошной либо щеками, отличается по материалу - костяной,
деревянный, какой кости, какого дерева, цвета, выделки...
Твореньем множества слов добились выразить и не видимое глазом, не
ощутимое ни одним из внешних чувств, сумели понять внутренний мир и о нем
рассказать, поняли гнев, любовь, жалость, жадность, зависть, тоску, и для
этого безграничного мира, от которого все идет, создали из звуков слова,
открыли возможность поиска главного и стали понятней себе и другим.
Достигли широких слов, кто-то первым сравнил теченье реки с течением
непостижимого времени, и был понят, и само слово назвали глаголом, то есть
делом, ибо в слове уже есть дело - начало; и произносящий слово есть