"Роман Иванычук. Мальвы (Роман) [И]" - читать интересную книгу автора

купит грамоту. Чудодейственное письмо хана, которое выведет ее к ясным
звездам, тихим водам, в край веселый.


ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Пусть на людей ты нагоняешь
страх -
Ничтожен ты пред богом
в небесах.
Не нужно над людьми творить
насилье -
Проклятия людей имеют крылья.

Саади


Утихли улицы, отпировал Стамбул. Разделенный на три части Босфором и
Золотым Рогом город изнывал под палящим солнцем, жизнь в нем возвращалась
к своему будничному ритму. Галата кишела купцами, бродягами и послами,
прибывшими из разных стран на прием к новому султану; бряцало оружие в
Скутари - янычары готовились к новым походам; египетские странствующие
скрипачи и флейтисты наигрывали печальные арабские мелодии, рассевшись
возле кафеджиев в тени платанов.
Ничто не изменилось здесь, хотя необычайные события смерчем тревоги и
триумфа пронеслись над столицей империи. По-прежнему раздавался звон в
мастерских, как и прежде, на улицах сидели ленивые бородачи за кальянами;
дымились мангалы под чинарами, кричали в магазинах купцы.
Только в душах людей изменилось что-то, но этого никто не замечал под
солнцем аллаха. Слегла Нафиса, но об этом знал только Хюсам. Старый
ювелир, как и несколько дней тому назад, корпел над серебряным браслетом,
которого никто не купит, и снова думал думу о самом страшном: что будет с
народом, когда его охраняют чужеземцы, которым этот народ дал веру и
оружие, но не сумел привить им к себе любовь. Но об этом знал лишь один
Хюсам. В серале сидела одинокая валиде и придумывала интриги против
кизляр-аги Замбула. Тревога избороздила высокое чело великого визиря
Аззема-паши: с кем посоветоваться, где отыскать философа, астролога,
пророка, который отгадал бы, откуда идет угроза упадка империи, ибо эту
опасность он чувствует только инстинктивно, а охватить разумом не может.
Алим муштровал янычар. Ненужные воспоминания рассеялись вместе с хмелем.
Чорбаджи пожирал глазами янычар-агу, готовый выполнить самое неожиданное
приказание. Нур Али, сговорившись с Замбулом, плел свои сети вокруг
великого визиря.
Падишах Ибрагим стал царствовать за третьими воротами Биюк-сарая.
Царствовать... Странное это было слово, которое пока что существовало
вне его, независимо от него, где-то за стенами новой разукрашенной
темницы, имя которой - тронный зал. Это было всесильное понятие, к
которому он, несмотря на коронование, еще не имел доступа. Сила, которая
вчера возвысила его, работала помимо его воли и, хотя выдвинула Ибрагима
султаном, еще не раскрыла секрета, как управлять ею.