"Роман Иванычук. Мальвы (Роман) [И]" - читать интересную книгу автора

все это только из-за того, что я выразил свое сожаление о младшем брате
Амурата, когда... А великий визирь оскорбил мою безграничную любовь к тебе
своим холодным безмолвием в то время, когда весь Стамбул, вся страна
торжествовала.
Лицо Ибрагима стало добрее. Он еще был чувствителен к льстивым
словам, ведь всего несколько дней отделяют темницу от трона. Если Замбул
когда-то сочувствовал Ибрагиму, то теперь он станет его верным псом.
Султану нужны слуги. Ударять в ладоши он научился, выполнять приказы будут
доверенные люди.
- Живи, Замбул, - произнес. - Ты ныне получишь от дефтердара подарок
за верность. Но если вздумаешь помышлять об измене, не надейся, что это
утаится от меня. И тогда я велю выбросить твою голову за ворота сарая... А
теперь позови ко мне великого визиря. Я жду его...
Ибрагим волновался, ожидая прихода Аззема-паши. Сегодня он
почувствовал свою власть над слугами, как же он должен вести себя с умом,
управляющим государством? Что у него есть против этого сильного человека?
Шелковый шнур, меч?.. Но для этого оружия еще не пришло время. А что еще?
В возбуждении бегал по тронному залу, ломая пальцы. И вдруг
натолкнулся на седобородого человека с умными глазами. Удивительная
улыбка, как у отца, что снисходительно глядит на капризного ребенка,
заиграла на губах великого визиря и вмиг спряталась в усах и бороде.
- Слушаю тебя, султан.
Ибрагим затопал ногами и, сжимая кулаки, завопил:
- Я заставлю, заставлю всех слушать меня и ползать передо мной на
коленях! Слышишь, я заставлю!
- Непонятен мне твой гнев, султан, - спокойно ответил визирь. - Разве
кто-нибудь из государственных мужей уже успел проявить непослушание твоей
особе?
Ибрагим сел на трон, вытер платком пот с лица.
- Ты моя правая рука, - заговорил он спокойно, - но вместо помощи я
слышу от тебя унизительные для меня нравоучения и, если хочешь знать,
чувствую с твоей стороны пренебрежительное отношение к особе султана.
Аззем-паша опустил голову, и Ибрагим обрадовался, что ныне покоряется
ему и великий визирь. Но не слова покаяния донеслись до слуха султана, а
речь, которая заставила бы каждого в Турецкой империи задуматься,
насторожиться, испугаться.
- Наше государство намного больше, чем султанский дворец, Ибрагим. И
поэтому оно дорого не только семье Османов, а каждому турку. Крепко
сколотил наше государство Магомет Завоеватель, а Сулейман Законодатель
одел его в золотую парчу. Но его пышные одежды расползаются по швам. И от
этого болит моя седая голова. Султаны меняются, государство остается. А
кто же позаботится о нем, как о своем собственном доме? Янычары, которые
дерут с него лыко и думают лишь о своем благополучии, прикрываясь
верностью султану и корану?
- Что ты говоришь, Аззем-паша? - насторожился Ибрагим. - Не смей
порочить янычар... Это устои...
- А если эти устои больше не выдерживают испытания временем, султан,
не лучше ли выбросить их в мусорную яму и посмотреть, как поступают другие
народы? Нет, ты не пугайся... Это только мои соображения...
Ибрагим успокоился. А, это его философские рассуждения. На твою,