"Валерий Иващенко. Молодые волки старого королевства" - читать интересную книгу автора

составило бы труда и для преклонного годами мужчины, а тем более для
молодого и проводившего много времени на свежем воздухе.
И вот здесь, у заваленного глыбами камня тупика Лен остановился. Правду
шептала первозданная тьма своему новому сыну. Хотя кое о чем и умалчивала
скромно. И разобрать лукавую недомолвку мог далеко - о, далеко не всякий.
Ведун положил ладонь на огромную цельную глыбу известняка и
сосредоточился. Этому фокусу научил его Хвеська, будущий мастер земли, и еще
долго потом оба отрока удивлялись и переглядывались ненароком. В самом деле,
у тогдашнего Лаена с властью над землей получалось не то, чтобы очень. То
есть, совсем плохо. Но открывать вот такие двери он мог. Даже не двери...
особым образом зачарованные глыбы, открывавшие или закрывавшие собою проход.
Здесь, правда, имелась целая скала. Но размеры особой роли не играют -
вся эта холодная и настороженно дремлющая глыба камня постепенно
растворилась, истаяла во тьме под требовательной ладонью. Стала частью тьмы,
а значит, и частью самого ведуна.
- Ах вот оно что... хороша же королевская благодарность!
За скалой обнаружился короткий отнорок, а в нем груда костей разной
степени сохранности, в которых и менее сведущий в таких делах признал бы
несомненно человеческие. Лен вспомнил вычитанную где-то легенду, как некто
приказал по окончании работ над подземным ходом замуровать в нем строителей,
и неодобрительно покачал головой. Судя по особым, специфическим изменениям и
отметинам на суставах, это как раз и были мастеровые.
Королевская воля превыше всего. Но что тайну и якобы благо государства
стоило сохранить вот так, чудовищным жертвоприношением двух с лишним сотен
людей... и даже нескольких гномов? Воистину, страшными людьми были наши
предки!
Ведун еще немного постоял склонив голову, словно то ли скорбя, то ли
отдавая последнюю почесть строителям древности. Некоторые из них умерли в
мучениях, задохнувшись. Но некоторых убили еще раньше и забросили потом
сюда. И вот из одной такой судорожно стиснутой даже спустя века ладони
наклонившийся дерзкий пришелец вынул болтавшийся на костяном пальце
перстень. Простой работы, потемневший от времени и сырости, но все еще чуть
сияющий остаточной магией. Кто б ни был прежний владелец, но кольцо металла
ему уже вряд ли понадобится.
А вот помнить о его судьбе следовало крепко-накрепко...


ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ПЕРЕПОЛОХ

Экая мерзкая погода разгулялась! Мало того, что густой снег, еще и
ветер. Так и швыряет в глаза, да норовит еще напихать и под шелковый
флотский шарф или коварно насыпать снежинок в рукав утирающей лицо руки. В
такую пору лучше всего сидеть где-нибудь в портовой таверне за кружечкой
глинтвейна или крохотными стаканчиками пунша и слушать бесконечные в
принципе моряцкие байки. Или пусть даже старинные морские баллады. Греться у
пламени камина, с особым ощущением осознавая, как за стеной холодно и
неуютно.
Или даже сидеть у ног какой-нибудь великосветски-холодной красавицы,
знатной родовитостью предков и блистающей свежестью ланит. Старательно и
витиевато вешать ей на уши чуть солоноватую флотскую лапшу, слушая