"Антон Иванов, Анна Устинова. Загадка туристического агентства ("Компания с Большой Спасской")" - читать интересную книгу автора

- Вперед!
Женька распахнул дверь. Остальные втащили Марата. Огромный грузный
Роман Иванович восседал за столом. У доски переминался с ноги на ногу Вовка
Боч-карев - верная "шестерка" Вадика Богданова. По его виду легко было
понять, что он не слишком хорошо себя чувствует в обществе "Господ
Головлевых". Ребят охватило запоздалое сожаление. Бочкарев не стоил того,
чтобы его спасать.
- А ну, погодите, - прошептал Марат. - Пускай сперва Бочкарев свою пару
получит. Ради такого гада...
- Почему на урок опаздываете? - прогудел зычным басом Роман Иванович. -
Где вас носило?
- Не нас носило, а мы Марата носили! - размахивая во все стороны
костылем, заорал долговязый Женька. - Вот! У него нога!
Впереди стоящие расступились. Взорам литератора предстал Марат,
восседающий на сцепленных руках Олега и Борьки Савушкина. Загипсованная нога
была гордо выставлена вперед.
- Что это еще с тобой случилось? - прогудел Роман.
- Упал. На боксе! - едва не задев литератора костылем, отозвался
Женька.
Класс с большим удивлением взирал на Марата.
- Ставим! - скомандовал Пашков.
- Не буду я падать, - вдруг прошептал Марат.
- Я понимаю, что у него травма, - с возмущением поглядел на вновь
прибывших Роман Иванович. - Но, по-моему, это еще не повод для опоздания на
двадцать пять минут.
- Падай, Марат! - прошептал Лешка. - Не усугубляй ситуацию!
- Я вас спрашиваю, почему вы так долго не являлись на урок? - повторил
Роман Иванович.
Судя по цвету, который приняла его обрамленная седыми кудрями лысина,
положение становилось взрывоопасным.
- Говорю тебе, надо падать, - склонился Пашков к уху Марата.
- Не буду я Бочкарева спасать, - уперся тот. - Пусть сперва Роман пару
ему влепит, а после упаду.
Тем временем Женька, продолжая размахивать во все стороны костылем,
втолковывал учителю, как трудно было тащить Ахметова по лестнице. Роман
Иванович, уворачиваясь от костыля, гудел:
- Подъем Ахметова на четвертый этаж - еще не аргумент, чтобы почти
половина класса являлась к середине урока.
Пашков понял, что промедление смерти подобно. И так как ему совершенно
не улыбалось сдавать Роману индивидуальный зачет по всему творчеству
Салтыкова-Щедрина, он, еще раз прошипев: "Сколько тебе повторять? Падай!" -
толкнул Марата. Тот упал. Класс прорезал истошный вопль. Так кричит в
джунглях смертельно раненный зверь.

Глава III

Бедный Марат и другие

- И чего ты орешь? - склонился Пашков над Маратом. - Совсем память
отшибло? Тебе сейчас полагается быть в глубоком обмороке. А орать начинай