"Антон Иванов, Анна Устинова. Загадка туристического агентства ("Компания с Большой Спасской")" - читать интересную книгу автора

Беляева-старшего, это был единственный человек, которому он мог доверить
свои зубы. Вернулись отец и сын домой лишь к восьми вечера. У Бориса
Олеговича еще не отошел наркоз. Поэтому он разговаривал лишь левой половиной
рта, что немало встревожило его жену, Нину Ивановну.
- Боренька, что с тобой? - осведомилась она.
- Со мной повный повядок, - прошамкал муж.
- Ты уверен? - не оставляло волнение Нину Ивановну.
- Зуб вывечиви и запвобивовави, - сообщил все тем же уголком рта
Беляев-старший.
Олег, не выдержав, засмеялся. Борис Олегович, шамкая и коверкая слова,
разразился гневной тирадой. По его мнению, в этом доме все, кроме него,
совершенно лишены сочувствия к ближнему. Стоит, мол, человеку сделать
"какой-то паршивый наркоз", как все готовы до потери пульса над ним
издеваться.
- Да кто над тобой издевался? - удивился Олег. - Просто ты так смешно
говоришь!
Тут Беляев-старший почувствовал, что анестезия неожиданно отпустила.
- Ладно, - уже вполне нормально произнес он. - Раздеваемся, и ужинать.
- Вот видишь, Боренька, - ласково улыбнулась Нина Ивановна. - Все
хорошо. А ты волновался.
- Я никогда не волнуюсь, - без тени сомнения проговорил муж. - И
вообще, я самый спокойный человек в этом доме.
И с этими словами глава семейства Беляевых отправился в спальню снимать
костюм.
После ужина Олег, удалившись к себе в комнату и плотно затворив дверь,
решил исполнить важную дипломатическую миссию. Конфликт Пашкова с Ахметовым
мог вылиться во множество неприятностей. Олегу хотелось добиться заключения
мира. Однако, едва связавшись по телефону с Маратом, он понял: миссия
невыполнима. Во-первых, Ахметов предупредил, чтобы в школе его завтра не
ждали. Механическая инвалидная коляска уже куплена, однако бедного Марата
подвергли на всякий случай полному обследованию и даже сделали томографию.
- Они говорят, у меня легкое сотрясение мозга, - объяснил Ахметов. -
Поэтому надо несколько дней полежать.
"Теперь Пашков уж точно попух", - с грустью отметил про себя Олег, а
вслух произнес:
- Слушай, ты вроде башкой-то не ударялся.
- Как это не ударялся? - возразил Марат. - Там ведь, на боксе, как
получилось. Я обо что-то споткнулся, начал падать. Схватился за провод, но
все равно упал. А на меня сверху телекамера плюхнулась. И прямо по башке. Но
у меня так все остальное болело, что я на башку даже не обратил внимания. А
теперь вот чувствую: вроде немного кружится. Ты, Олег, кстати, как Пашкова
завтра увидишь, передай от меня большое спасибо.
- Знаешь, Марат, - все же предпринял попытку мирного урегулирования
Олег. - Конечно, Лешка - болван, но ты на него не сердись. Он ведь зла тебе
не желал.
- Вот чудик! - засмеялся Марат. - Да я на него теперь совсем и не
сержусь. Я серьезно ему благодарен. Не урони он меня сегодня, я бы с этим
сотрясением продолжал ходить. И возникли бы осложнения. А тогда, врачи
говорят, на боксе можно было бы ставить точку. В общем, Олег, еще несколько
дней полежу, а потом ждите.