"Владимир Ивенин, Елена Козина. Детектив из села Бубновый Туз " - читать интересную книгу автора

- Так ведь я давно дома не был, должен в курс дела поскорее войти,
узнать, что тут творится.
- Беру свои слова назад, Вася! Не такой уж ты и дурак, как снаружи
кажешься. Так и быть, отвечу тебе честно. Ты думаешь, что коммунисты совсем
ушли? - невзрачные глаза его засияли огнём. - На-ка вот, выкуси, если
думаешь, что они ушли! - он почти ткнул в кривой нос Василия свою фигу. -
Коммунисты сейчас так же, как после февраля в семнадцатом, в подполье ушли,
чтобы выжить, снова набрать силу, как во времена Сталина, и одним махом
покончить со всеми партиями!
Тут он замолчал, подошёл к стоявшему в углу холодильнику и вынул
баночку пива. Щелчок - и пиво забулькало в его горле. Подельников сглотнул
слюну, кадык его заходил, как поршень. Но Иван Парфенович и не думал угощать
работника. Оторвавшись от пива, крякнул, пухлой ладонью вытер губы и с
увлечением продолжил:
- Я ведь от пяток до корней волос коммунистическим духом пропитан. А
потому, пока демократы и разные элдепеэровцы разглагольствуют и в
мальчишеские игры в центре и у нас в глубинке играют, я тоже под них
подладился. Часть колхозной земли своему брательнику под ферму отдал. Теперь
он фермер. Но чтобы на меня бочку не катили, я ещё одному приезжему
горлопану землю дал. Не по душе это мне все, потому что я был коммунистом,
коммунистом и останусь. Хоть и скрытый пока. Вот отсюда и гвоздика.
- А арбуз, арбуз-то с зелёными полосками? - не выдержал Подельников.
- Хоть ты и детектив, Василий, но политической хитрости в тебе нет!
Если арбуз разрезать пополам, то какого он будет цвета?
- Если созревший, то красный!
- То-то и оно, что красный! - возликовал Иван Парфенович. -
Конспирация - дело тонкое. Понял?! - И не дав собеседнику ответить,
заключил: - Значит, так. Гляди у меня за Ксенькой в оба. За каждым её шагом
от меня на сторону следи. И чтобы, при всём этом, были неопровержимые
доказательства против неё.
- За Ксеонорой Федоровной, - поправил Василий Ивана Парфеновича.
- Какая она к чёрту Ксеонора?! - взорвался тот. - Съездила в Испанию.
Я, дурак, ей путёвку туда выхлопотал! Оттуда-то она и приехала Ксеонорой.
Другого имени и слышать не хотела. А по ночам, во сне, часто выкрикивала:
"Тореодор! Миленький!" Тьфу! Развратница! Она мне через этого тореодора и
племенного быка Кузьку испортила. Напялит на себя красную юбку и - на ферму.
А там, об этом мне уже потом скотник Федька рассказывал, перед привязанным
на цепь быком и крутит задом. Как говорил Федька, до истерики доводила
Кузьку. И как-то сорвался он с цепи и к центру села направился. А тогда ещё
на шесте перед правлением красный флаг висел. Кузька-то, выйдя на площадь, и
увидел это серпастое полотнище, не раздумывая, попёр на него, пригнув к
земле свою рогатую голову. Даже на дыбы становился, что с быками случается
редко. И казалось, залезть хотел по гладкому шесту, будто мужик на ярмарке
за сапогами. Свалил он шест и полотнище красное вмял своими копытами в пыль.
После этого он и бурёнок не стал к себе подпускать. Мычит как оглашённый. И
получается у него прямо-таки по-человечески: "Свободу-у-у!"
Ксенька тоже как белены объелась. На каждого вновь появившегося в селе
мужика, как голодная собака, кидается. А если я её учить начинаю, так она
мне рот теперешней демократией затыкает: "Дурак ты, - говорит, - старый, а
потому и в сексе ничего не понимаешь! Вот когда я на Западе была, там