"Алексей Иванов. Охота на большую медведецу" - читать интересную книгу автора

пронеслась за спиной Аравиля и грохнула в стену. Сработал замок. Бомбар
выскочил из темноты и ногой очень ловко выбил оружие из рук Аравиля.
Андраковский обрадованно улыбнулся и нырнул в горловину вентиляционного
люка.
Едва не задохнувшись, он выбрался в тоннель. Дети колотили кулаками в
запертую дверь. "Ау!" - крикнул им Андраковский и побежал прочь, громко
топая. "Вот он!!" - завопила Милора, указывая на маэстро. Бластерная струя
ударилась о переборку. Маэстро припустил, слыша за собой погоню.
Бомбар же, ухнув, ухватил Аравиля поперек туловища, поднял над головой,
подумал и бросил на пол. Горец грянулся так, что сознание, как пух из
подушки, выскочило из его головы. Бомбар подтащил Аравиля к шахте, схватив
за ноги, опустил его вниз. Аравиль упал на дно, но не очнулся. Бомбар
спихнул ему и выбитый бластер, ибо был существом незлым, честным и
простодушным, постоял, почесал затылок и пошел искать своих.
А маэстро в это время убегал от погони.
Он летел по тоннелям и переходам, давно потеряв и направление, и
благодушие. Он хрипло дышал, глаза выкатились, набрякли мешки. За спиной не
стихал топот, и время от времени молнии били в стены, озаряя все алым
светом. Андраковский бежал что было духу, бросался из стороны в сторону,
сворачивал в боковые проходы и кувырком скатывался по лестницам. Люки,
двери, огни, ступеньки - и все это по новому кругу. В боку страшно щемило,
сердце тарахтело, как пишущая машинка. Маэстро убегал и страстно проклинал
тот миг, когда в голову ему пришла идиотская затея с воспитанием землян.
Какое, к черту, воспитание, когда учителя развалят на кусочки, если он чуть
сбавит бег! Выжить, только бы убежать, о господи, если ты есть, не дай
запнуться рабу твоему Андраковскому!..
Дети тоже изнемогали от бешеной погони, но Земля умела растить выносливых
детей. Багровый Даниил бил ногами в пол, как бычок, Милора лишь
раскраснелась, но Артем совсем спекся. Даниил ухватил его за плечо, но тут
пират вдруг свернул в узкий проход.
Андраковский ворвался в собственную мастерскую. Еще один бросок через
зал, и он нажмет на рычаг у распределительного щита, и бронированная дверь
захлопнется перед носом преследователей. Но тут нога маэстро могуче
врезалась в порог, и он с разгона стремительно полетел вперед,
перевернувшись в воздухе. Колесом прокрутились светильники и полотна на
подрамниках, и Андраковский упал вниз лицом у самой лучшей своей картины -
"Автопортрет в эклиптике". Он хотел вскочить, но в этот же миг волна жара
промчалась над его головой, и по натянутому полотну словно ударили молотком.
Андраковский прикрыл затылок руками, и на руки упал горячий пепел. Маэстро
расцепил пальцы и медленно поднял лицо. В картине, что стояла над ним, как
парус, зияла огромная дыра с обугленными краями, и дыра эта еще
расползалась, скручивая полотно в невесомые пепельные трубочки.
Дети стояли в трех шагах от распластавшегося на полу пирата и смутно
чувствовали, что этот неудачный выстрел гораздо неудачнее на самом деле, чем
им сперва показалось. Пират сел на корточки спиной к землянам, потрогал
пальцем дыру и, обхватив голову руками, стал качаться из стороны в сторону.
Вся его фигура выражала нестерпимую муку. Так он качался минут пять, но
потом встал и, обратив к детям мокрое лицо, грустно сказал:
- Дети, это была игра. Мы просто тихие, мирные, нищие и безобидные
пираты, не трогайте нас, пожалуйста. И нету никаких мин и никакой кнопки.