"Вероника Иванова. Право учить: Работа над ошибками ("И маятник качнулся" #6) " - читать интересную книгу автора

очередности событий.
- Вы, dana, и вы с хозяйкой... - Капитан запнулся, тряхнул головой, от
чего концы лихо повязанного зеленого платка флажками взметнулись вверх, и
продолжил уже сухим, уверенным и не позволяющим надеяться на возможность
пререканий тоном: - Прошу вас спуститься в носовой трюм.
Я единственный из присутствующих вопросительно поднял брови и стал
обладателем нелепого объяснения:
- Надвигается гроза.
Капитан лгал неумело, лучше всех нас сознавая, что обман вопиюще
очевиден. Прозрачная глубина неба и свежий, совсем не набухший влагой воздух
разоблачали отговорку столь же легко, как и моя рука, пережившая перелом еще
в далекой юности и имевшая дурную привычку ныть перед ненастьем. О непогоде
не могло быть и речи, следовательно...
- Не медлите, dana.
Вала, которой последние слова Наржака помогли сбросить оцепенение,
вздрогнула и, путаясь в юбках, поспешила к своей госпоже. Я посмотрел на
капитана с прежним вопросом в глазах. И получил просимое, но ненужное:
- Так надо.
Хороший ответ. И главное, хорошо знакомый мне. Самый любимый ответ
людей, готовящихся спасти кого-то ценой собственной жизни, но желающих до
последнего мига сохранить тайну своего подвига. Ну да, я же все равно ничего
не понял, зачем говорить больше? И "райг" для меня всего лишь незнакомое
слово... Ладно, примем предложенные правила игры. Но когда расстановка фигур
прояснится, свои ходы я буду делать без чужих подсказок.

Решетчатые створки трюмного люка захлопнулись, и следом сразу же
раздался скрежет задвигаемого засова. Нас заперли? Занятно. Хотелось бы
знать причину.
"А зачем?.." - удивилась Мантия.
Да так, не помешает. Предлагаешь предаться созерцанию темных углов и
молитвам в ожидании, пока у капитана пройдет приступ странного
помешательства?
"Как пожелаешь..."
Лучше бы рассказала, что к чему. Ведь знаешь, верно?
"Ну-у-у..."
Знаешь. Так почему бы тебе не перестать сыпать намеками и уходить от
ответов? В конце концов я рассержусь и...
Только-только установившуюся тишину рассек глухой всхлип. Кто-то из
женщин плачет? На лице служанки не заметно зарождения слез: она вообще после
приказа капитана сделалась непривычно тихой и кроткой, как овечка. Госпожа?
Должно быть. По крайней мере, кроме нас троих в носовом трюме - помещении,
из угла в угол по которому можно сделать не более пятнадцати шагов (если,
разумеется, убрать с дороги мешки и сундуки с товарами, ожидающими своих
покупателей), никого нет. Я, насколько могу судить, не шмыгаю носом, значит,
остается...
Всхлип повторился, став громче, раскатистее, злораднее, чем заставил
внимательнее присмотреться к плечам под кружевом накидки. Дрожат? Точно. А
пока я тратил время на наблюдения, женщина затряслась уже всем телом, но
вовсе не от рыданий. От хохота.
- Боги милостивы, а я почти перестала верить... Я просила Тихую