"Джанет Иванович. Делай, как я! ("Стефани Плам" #7) " - читать интересную книгу автора

клиента. Представляешь, он не пожелал платить за оказанные услуги. Ее
нетрудно будет найти. Вероятно, не хотела терять рабочее время на поездку в
суд.
Я взяла у Конни досье и сунула в сумку.
- Что-нибудь слышала от Рейнджера?
- Он вчера доставил своего парня.
Ура! Рейнджер вернулся! Я могу попросить его помочь мне.
Я набрала его номер, но никто не ответил. Тогда я оставила записку на
его пейджере. Через минуту заверещал мой сотовый, и мои щеки залил румянец.
Рейнджер.
- Привет, - сказал Рейнджер как ни в чем не бывало.
- Мне нужна помощь с одним из сбежавших преступников, - подхватила я
его инициативу.
- А в чем дело?
- Он старый, и я не могу в него стрелять.
Я услышала, как Рейнджер рассмеялся.
- Что он натворил?
- Все. Это Эдди Дечуч.
- Хочешь, чтобы я с ним поговорил?
- Нет. Я хочу, чтобы ты мне подсказал, как изловить его, не стреляя.
Боюсь, если я воспользуюсь даже шоковым пистолетом, он откинет копыта.
- Попроси Лулу с тобой поехать. Наденьте на него наручники и тащите.
- Уже пробовали.
- Он удрал от тебя и Лулы? Детка, да ему, наверное, восемьдесят. Он
плохо видит. И плохо слышит. Ему требуется полтора часа, чтобы отлить.
- Тут много всяких сложностей.
- В следующий раз стреляй ему в ногу, - посоветовал Рейнджер. - Обычно
срабатывает. - И он отсоединился.
Вот и поговорили! Чудненько!
Тогда я позвонила Морелли.
- У меня для тебя новости, - сказал он. - Я встретил Констанцу, когда
выходил за газетой. Он сказал, что вскрытие показало, что Лоретта Риччи
умерла от сердечной недостаточности.
- И потом в нее стреляли?
- Именно так, лапочка.
Дичь какая-то!
- Я знаю, у тебя сегодня выходной, но я хотела попросить тебя об
одолжении, - сказала я Морелли.
- Я весь внимание...
- Я надеялась, что ты понянчишь Лунатика. Он вляпался в эту историю с
Дечучем, и я боюсь, что и в моей квартире он в опасности.
- Мы с Бобом собирались посмотреть игру. Мы ждали этого всю неделю.
- Лунатик может посмотреть игру вместе с вами. Я его завезу.
Я быстро повесила трубку, чтобы Морелли не успел отказаться.
Розанн Крейнер, вымокшая до нитки и злая, стояла под дождем на своем
углу. Будь я мужчиной, я не приблизилась к ней и на двадцать футов. На ней
были сапоги на высоких каблуках и огромный пластиковый пакет для мусора.
Трудно сказать, было ли что-нибудь надето под пакетом. Может быть, ничего.
Она ходила взад-вперед и махала рукой проезжающим машинам. Если машина не
останавливалась, она показывала ей вслед палец. Из ее досье я знала, что ей