"Джанет Иванович. Тройное удовольствие или На счет "три" кайф лови ("Стефани Плам" #3)" - читать интересную книгу автора

с тех пор, как мы покинули участок. Мы оба были слишком измотаны, чтобы
говорить что-либо помимо самого необходимого.
Я дала Морелли отчет на месте преступления, и мне было приказано
отправиться в больницу Святого Франциска на предмет обследования моей головы
снаружи и внутри. Мне сообщили, что меня стукнули, и у меня шишка. Скальп
оказался не поврежден. После больницы я отправилась домой, приняла душ,
переоделась, и меня отвезли на "сине-белом" в участок для дальнейшего
допроса. Там я блестяще и точно пересказала подробности, за исключением
небольших провалов в памяти, касающихся ключей от квартиры и магазинчика Мо,
и как случилось, что две двери оказались гостеприимно для меня распахнуты.
Незачем грузить полицейских неважными деталями. Особенно, если это даст им
неправильное представление о незаконном вторжении. А потом еще вопрос с моим
оружием, которое, так уж случилось, уже не прибывало в моей сумке ко
времени, когда я появилась в участке. С этим я тоже не хотела, чтобы
возникли разногласия. И еще не хотелось умереть от смущения, что я забыла
зарядить жалкую штуковину.
Когда я закрывала глаза, то видела взломщика. Черные глаза с тяжелыми
веками, темная кожа, длинные заплетенные косички "дреды", усы и козлиная
бородка. Мощный мужчина. Выше меня. И сильный. И быстрый. Что еще? Он мертв.
Застрелен с близкого расстояния из 45 калибра.
Мотив убийства неизвестен. Также неизвестно, почему меня пощадили.
Полицию вызвала миссис Бартл из дома напротив магазинчика Мо. Первый
раз, доложив, что видит свет в окне магазина, а потом второй раз, когда
услышала выстрелы.
Мы с Морелли вышли из лифта и преодолели короткое расстояние до моей
квартиры. Я открыла дверь, вошла и щелкнула выключателем. Рекс замер на
своем колесе и, моргая, уставился на нас.
Морелли мимоходом заглянул на кухню. Потом переместился в гостиную и
зажег настольную лампу. Прогулялся в ванную и спальню, затем вернулся ко
мне.
- Только проверяю, - пояснил он.
- Что ты проверяешь?
- Полагаю, я проверяю наличие призрачных противников.
Я без сил опустилась в кресло.
- Не уверена, что ты мне поверил. У меня ведь точно нет неопровержимого
алиби.
- Милая, у тебя вообще нет никакого алиби. Единственная причина, почему
не приписываю тебе убийство, я слишком устал, чтобы заняться всей этой
писаниной.
У меня не было сил возмущаться.
- Ты сам знаешь, что я не убивала его.
- Я ничего не знаю, - возразил Морелли. - У меня только убеждение. И
мое убеждение заключается в том, что ты не убивала парня с косичками. К
несчастью, не хватает фактов, чтобы поддержать это убеждение.
На Морелли были надеты башмаки, джинсы и грубая куртка защитного цвета,
которая выглядела как армейская форма. В куртке было полно карманов и
клапанов, и она слегка потерлась на манжетах и воротнике. Днем он выглядел
худощавым и хищным, но иногда поздно ночью его черты смягчались от нервного
истощения и восемнадцатичасовой отросшей щетины, и тогда мелькали признаки
более ранимого Морелли. Я обнаружила, что ранимый Морелли опасен тем, что