"Олег Ивановский. Записки офицера СМЕРШа " - читать интересную книгу автора

Где фронт? Где части Красной армии, где же она даст, наконец, решающий
бой, остановит немцев, погонит их назад, за границу? Когда? Ведь уже восемь
суток! Восемь. И верно ли говорят, что немцы уже где-то под Ровно? А это
километров 300 за Коломыей. Если так, то как же нам выбираться? Но почему
тогда у нас тут боев никаких нет? Говорил кто-то, что вроде у города немцы
выбросили десант с самолетов и одеты они были в нашу пограничную форму. Но
их городская комендатура всех переловила. До нас и дело не дошло. А может
быть, и не так? Может быть, на этом война и закончится? - Зачем же тогда
отходить? Зачем же столько всего сожгли и бросили?
Вот такие мысли, путаясь, перебивая друг друга, вертелись в голове, и,
наверное, не только у меня. Информации-то никакой у нас, рядовых, не было,
сводок информбюро по радио никто не слушал. Где оно, радио-то? Не в казарме
же у солдат.
Только вот кто-то где-то что-то услышит, то и приносили во взвод. А
слухи-то один страшнее другого! И об отступлении, и об окружениях, и о
немецких танках, о погибших заставах и разбомбленных эшелонах на железных
дорогах. Такое и слушать-то было страшно, не то что обсуждать. О таком вслух
и не говорили. Помилуй бог - провокация, паникерство! Да этого и быть-то не
может! Не может!
А дома-то что? Уже две недели нет писем. Целых две недели. И о себе
ничего не сообщишь. Предупредили нас: не пишите, почта-то все равно не
работает!
И как повезло мне, что в военкомате отец не успел оформить освобождение
меня от службы. А то что могло бы быть? Война, мобилизация, и шагом марш в
какую-нибудь пехотную или другую маршевую часть. Все люди новые, все чужие.
А здесь - свои, знакомые.
Через несколько дней узнали, что наше положение было далеко не из
завидных. Немецкие и венгерские войска, окружая Коломыю, к вечеру 1 июля
были на расстоянии 20 километров. Случайно оставался лишь один небольшой
проход из кольца - несколько километров. Это и спасло нас. Если бы мы
опоздали на несколько часов, пришлось бы вступать в бой, и кто знает, чем бы
все это кончилось.
...Куда мы шли? Ясно было только одно - мы отходили на северо-восток, в
сторону Киева. Маршрут поняли потом, когда проходили городки и села Западной
Украины. Я старался запомнить их, а потом, как только представлялась
возможность, записывал в своей маленькой записной книжечке. Коломыя -
Городен-ка - это был наш первый ночной переход, прошагали почти 40
километров. 3 или 4 июля, где-то между Го-роденкой и Гусятином, перешли
через Збруч - нашу старую границу.
Был жаркий, душный день. Дорога запружена машинами, повозками. По
обочинам - люди. Сколько их? Задыхаясь от пыли, изнывая от немилосердно
палящего солнца, шли бесконечной то редеющей, то опять густой цепочкой люди.
Какие-то тачки, груженные домашним скарбом, собранным и напиханным как
попало, - узлы, сундуки, самовары, иконы. Рядом коза или корова. Дети,
испуганные, завязанные по самые глаза личики. Да кто из этих несчастных,
сорванных войной, приближающейся артиллерийской канонадой со своих родных
мест, знал, что и почему надо брать с собой при эвакуации? Да и слово-то
"эвакуация" знали ли?
Да кто из нас, военных, знал, как надо отступать? Разве этому учили
где-нибудь, когда-нибудь в каком-либо подразделении Красной армии?