"Олег Ивановский. Записки офицера СМЕРШа " - читать интересную книгу автора

спокойную жизнь не рассчитывайте.
Чей-то громкий вскрик "Возду-у-х!" оборвал речь замполита.
- Разойдись! Всем по укрытиям!
Со стороны околицы послышался нарастающий рев самолета. Он шел почти
бреющим полетом, стреляя из пулеметов. На бегу я успел заметить, как из
соседнего дома выскочил наш сержант Петров со станковым пулеметом и,
пристроив его у забора, стал торопливо заправлять ленту.
Самолет, развернувшись, пошел на второй заход/продолжая отрывисто
строчить из пулеметов. Петров припал к прицелу и, как только самолет
показался из-за соседних хат, дал по нему длинную очередь, потом, повернув
пулемет, еще одну вдогон.
- Эх, промазал, наверное! - проговорил кто-то рядом. Но в этот момент
мы увидели взметнувшийся столб дыма и услышали грохот взрыва.
- Неужели сбил?
- Застава, в ружье! Бегом к месту падения!
Наш лейтенант первым побежал в проулок. За околицей, на снегу, клубы
черного дыма. Летчики, конечно, погибли - с такой высоты с парашютом не
выпрыгнешь.
- Ну, молодец Петров, ай молодец! И как это он так быстро успел, а? А
что, братцы, за это ему орденок положен или как?
Из доклада командования войск по охране тыла Брянского фронта:
"...26 марта 1942 года приказом по войскам Брянского фронта награжден
орденом Красного Знамени сержант 18-го погранполка Петров П.И., бесстрашно
вступивший со своим пулеметом в бой с фашистским бомбардировщиком и меткими
двумя очередями сбивший стервятника.
Начальник погранвойск НКВД по охране тыла Брянского фронта полковник
Панкин.
Военный комиссар, бригадный комиссар Кириллов.
Начальник штаба подполковник Алкаев".
Я очень обрадовался, обнаружив этот документ в сборнике о пограничных
войсках в Великой Отечественной войне. Да, это было где-то под Мценском в
марте 1942 года и, конечно, я не подозревал, что буквально через несколько
дней...
- Встать! Смирно! Товарищ командир полка, пограничники и младшие
командиры согласно списку собраны. Начальник штаба...
Нас, человек двадцать, вызвали в штаб сразу после того, как успели
перекусить. Кстати, размещались мы в то время не в казармах, а в хатах, где
вместе с жителями, где отдельно, если такие дома находили в деревнях. С
продуктами было очень тяжело. Централизованного снабжения никакого. Полковые
интенданты доставали кто что может. Обычно наше пропитание ограничивалось
мукой и какими-то "жирами". Редко сахар и табак-махорка. Что говорить: зиму
1941/42 года кто жив - помнит.
Тяжелая была зима. Общей кухни никакой. Каждое отделение готовило себе
пищу самостоятельно. Для согрева, или, как мои старики говорили, "для
сугреву", выдавали нам "наркомовские" сто грамм.
Должен признаться, что до той зимы я водки в рот не брал, даже запаха
ее не знал. А мне законные сто грамм тоже были положены. С общего согласия
установили такой порядок: в один день свои сто грамм и мои получает номер
первый, по строю, на следующий день, если будет что употреблять, - номер
второй, потом третий и так до последнего, замыкающего. Все были довольны. До