"Павел Ивонинский. Город, которого не было ("Уральский следопыт" 1987 N 9)" - читать интересную книгу автора Но Женька стоял рядом, виновато переминаясь с ноги на ногу. В его глазах,
как и в недалеких черных окнах кассы, отражалась желтая луна. И у меня вырвалось, почему-то шепотом: - Бульдозер... Женька моргнул и облегченно заулыбался - я назвал его старым необидным прозвищем. И в самом-то деле, разве похож щупленький и тонконогий Женька на бульдозер?! Он потянул меня за руку: - Пойдем. Поздно уже. Проснувшийся осенний ветерок тихонько заструился со стороны остывающих рельсов, сорвав запах с потрескавшихся шпал. Действительно, поздно. Ветерок невидимой рукой пригладил траву и наши галстуки, пробежал холодным удавчиком по ногам. А на Восточной Равнине еще лето... Жаль, конечно, что праздник кончился. Звезды. Их так много в этом небе. А оно сегодня черное и бездонное, потому что все тяжелые тучи куда-то сгинули. Только небо. И звезды. Пришельцы, друзья и братья по разуму. - Женька! Ты спишь? Женька... - Ну чего тебе? - заворочался он. - Посмотри, какое небо. - Что, я его не видел, что ли? - Нет, ты посмотри! - Ну, - недовольно хмыкнул он, открыл глаза и затих... Было только Женька беспокойно повернулся - волосы защекотали мой подбородок: - Пашка! Как ты думаешь, война будет? - Смотри, спутник! - среди звезд быстро кралась яркая точка. - Нужно загадать желание. Женька, ты загадал? - Нет... Пашка, ну как ты думаешь насчет войны? - А ты? - Не знаю. Думаю, что не будет. - Он посмотрел на меня в темноте. - Ее же никто не хочет. - А генералы? - Разве только они. И то не все. - Да. А если будет, то, наверное, все кончится сразу. Только... - Пашка, я загадал желание! - Какое? Женька сжал пальцы вытянутой руки в кулак, словно хотел поймать этот спутник: - Хочу, чтобы не было войны! И испуганно обернулся, боясь увидеть на моем лице улыбку. Но чему тут улыбаться-то, если сам... А утром меня разбудил какой-то упругий толчок и отчаянный Женькин крик: - Па-ашка-а-а! Над горизонтом уже поднялось солнце, и в розовом воздухе далекие строчки облаков казались темно-сиреневыми. - Да проснись ты, дубина! |
|
|